Слушайте звезды! - [69]

— Ты прав, Валдис, нет у него ни Разума, ни орудий труда, — задумчиво произнес Петр.

— Может, к счастью, массы самого метеорита закупорились? — предложил Савелий и замолк.

— Брось ты свой скептицизм, Савелий. Дело действительно странное, необъяснимое… Так… что-то попало внутрь шлюзовой камеры и угодило в контейнер с грибом, пробило стенку, влетело и осталось там, потому что выходного отверстия нет. Это что-то прилетело из облака хвоста кометы, так как створки шлюзовой камеры были открыты лишь в хвосте кометы. Это раз. Во-вторых, внутреннее давление не разнесло гриб, жидкость контейнера не испарилась. Это значит, что негерметичность была очень кратковременной. Это кто-то или что-то залепило входное отверстие контейнера. А гриб жив и здоров и даже, по-моему, повеселел малость. — Вон как пульсирует, словно сказать что пыжится, прямо подпрыгнет сейчас. Герметизация была сделана грамотно: надежно и быстро. Это необъяснимо. Вот, пожалуй, и все, что можно отметить. Сейчас, во всяком случае, — Петр смотрел на гриб и задумчиво потирал подбородок. — И ведь это что-то или кто-то здесь, в станции.

— Ну и что, подумаешь частичка взлетела и в гриб угодила. Сколько их вокруг мотается. И не первая внутрь попадает, через шлюзовые камеры, на скафандрах после выхода. А на иллюминаторах спускаемых аппаратов. Вспомните, Валдис, Петр, какие борозды на стеклах иллюминаторов появляются. А в метеоритах чего только нет! Даже алмазы… И ничего… — Савелий для убедительности показал на иллюминатор станции. Вон что творится, одни борозды, да еще какие глубокие. Какая там пыль? Что в ней?

— Так то оно так, Савелий. Тут, по-моему, все дело в том, что комета пришла из дальнего космоса. Много, наверное, растеряла она по пути, к нам долетают только, так сказать, брызги, — Валдис все смотрел и смотрел на гриб. Он чувствовал в нем и внутренние изменения, а не только те, что бросились в глаза.

— А метеориты, падающие на Землю? Они тоже черт знает откуда прилетают, — не сдавался Савелий. — Раскудахтались — хвост кометы, хвост кометы. Ну и что? Космос для всех один, общий, места всем хватит.

— Савелий, спорщик ты заядлый. На мой взгляд, особенность здесь в том, что у кометы есть что-то вроде атмосферы и в нее мы окунулись, так сказать, с головой. Уверяешь, что космос для всех один, что места всем хватит?! И Землю согласен поделить с кем-либо? Итак, мы первые, кто был в хвосте кометы, гуляющей по Вселенной… Ладно, это не наша забота. Есть служба биологического контроля. Жаль, что связи нет, хоть посоветовались бы. На Земле разберутся. Ничего страшного пока не вижу! — решительно заключил Петр. — Готовимся к включению двигателя, коррекция орбиты нужна. Валдис, займись консервацией научной аппаратуры, да и ты, Савелий, помоги ему. А то в последний раз претензии к нам были. Помнишь?! Крышку на фотокамере не закрыли, на объектив пыль налетела, пришлось в открытый космос лишний раз выходить. А монтажники — народ нервный, капризный, кому охота лишний раз лезть в пространство. Шеф на меня «бочки катил». И по заслугам, ничего не скажешь.

— Все будет в лучшем виде, командир, — заверил Савелий.

— Постараемся, не волнуйся, — поддержал Савелия Валдис.

Работа была кропотливой и длительной, надо было проверить, что сделал компьютер, и выполнить ручные операции. Их было немало. Валдис не упускал момента взглянуть на своих подопечных.

У шарообразного, «смышленого» гриба появился тонкий хоботок и он держался на питательном растворе только на нем, а основная масса гриба плавала в невесомости. Хоботок то натягивался струной, то ослабевал, образуя небольшую петлю.

«Словно оторваться хочет» — подумал Валдис.

На другой день его предположение подтвердилось: хоботок исчез, и гриб плавал в контейнере совершенно самостоятельно, хоботок он выдвигал лишь иногда, опуская его в раствор.

— Смотрите, парни, что выдумал этот тип: он стал круглым и летает сам по себе, — оповестил Валдис друзей.

— Да бог с ним, с твоим грибом. Сказано нам повесить их на свету и пусть себе висят да растут. Может быть, так и надо. Работай, дел по горло, — отмахнулся Петр, но все же подплыл и посмотрел на гриб. — Да, чудеса, да и только. Ну их, свихнуться можно с их фокусами.

Но Валдис продолжал свои наблюдения, он думал о грибах, следил за ними, размышлял о происходящих метаморфозах. Грибы удивляли все больше и больше. «Крученый», как называл его про себя Валдис, продолжал совершенствовать систему подвижности своей шляпки. Спирали-завитушки исчезли, а вместо них остался тонкий стержень, ножка, на которой свободно вращалась шляпка. Но она могла не только вращаться, но и наклоняться в любую сторону.

«Оптимальная система подвижности для изменения освещаемой лучами площади шляпки, — резюмировал наблюдения Валдис. — Что за механизм родился в этом грибе? И подшипник нужен, и что-то вроде качалки, и система чувствительности к солнечным лучам, какой-то вычислитель… Ничего не понимаю. Хотя природа на Земле тоже создала нечто подобное — отслеживают же листья лучи живительного светила. А в животном мире! Ползающие, летающие, прыгающие, ходящие, плавающие… А сенсоров сколько? Какие угодно: и к тепловым лучам, и к свету, и к теплу, и к холоду, к давлению, к колебаниям. Но ведь это гриб, а не высшее создание! Вот уж поистине загадок для ученых на Земле будет. Биологи запрыгают от радости. Ба, но ведь эти тонкие стержни-ножки, этот летающий гриб могут не выдержать перегрузки при входе в атмосферу, не смогут жить в земной гравитации. Надо телекамеру поставить, пусть фиксирует это уникальное создание невесомости. Или оставить их здесь, на станции, пусть прилетят ученые и смотрят, изучают. Надо будет с ребятами посоветоваться».