Слушайте звезды! - [19]

— Стреляли, Петруха, стреляли! — ответил Парс, и Куликов впервые совершенно явственно разглядел на его обычно бесстрастном лице довольную улыбку.

XII

Парс отдыхал в кресле посередине своего видеозала. Изображения он не включал. На душе у него было спокойно, как не бывало ни разу за последние дни, начиная с момента гибели Куликова. Он был виновен в ней, и он сделал все, чтобы снять с себя вину. Он выполнил свой долг, хотя и тяжелой ценой — уничтожив плод длительных раздумий и трудов. Он испортил фильм. То, что оставалось на ленте, уже никак не назовешь «настоящим кино». Развязка самая тривиальная: враги повержены, добро торжествует, счастливый победой Куликов остается жить дальше, работать в трамвайном парке и мечтать о карьере кинокритика.

Задачи своей Парс не решил.

Но теперь его это мало расстраивало. Как-никак, человеческая жизнь в обмен на фильм — не такая уж и неудачная сделка. К тому же, впервые за всю историю их цивилизации удался локальный скачок во времени, и первооткрывателем был он, Парс.

Парс много лет уже проявлял интерес к проблеме перемещения во времени, однако заняться ею всерьез не решался: и не такие умы терпели здесь сокрушительное поражение. Гибель Куликова оказалась тем толчком, который заставил его интеллект заработать в данном направлении. Хотя Парс и не желал признаться самому себе в слабости, но все эти дни, монтируя фильм, он не переставая искал возможное решение. Он знал: только скачок во времени способен вернуть Куликову жизнь, а ему, Парсу, — потерянное спокойствие. Мысль использовать для локального скачка сканнер, место в пространстве, где планируется скачок, и то же место, отснятое на пленку в момент времени, удаленный от настоящего на время скачка, — мысль эта уже вызревала, и тут — простенькое преобразование, на которое натолкнул его мальчишка из цивилизации, отставшей на пару тысяч лет, мальчишка, у которого ветер в голове, который ленив и тем не менее сумел откликнуться на просьбу бесполезного пьяницы. «Да, — подумал Парс, — преобразование Куликова. Именно так я его и назову».

Он вспомнил, как они расставались. Куликов уговаривал Парса продолжить упражнения менбиа, но тот был неумолим. Дело даже не в том, что подходил к концу запас энергии. Парс решил оставить Куликова в покое: он слишком далеко завел его, снимая свой фильм; нечего парня искушать, у него хорошие задатки — должен выкарабкаться. Пусть теперь без Парса, без сканнера и Прибора взглянет на себя со стороны. Афиноген со своей бандой больше не полезет, это наверняка.

А у Парса масса дел образовалась. Надо хорошенько обдумать, разобраться в своем новом открытии. Наука о временных скачках — сплошное белое пятно, такие несуразности могут вылезти, о каких даже и не подозреваешь. Что, к примеру, считать за пространственный радиус скачка — не трамвайный же парк? Здесь, на планете Парса, никаких скачков не произошло, хотя из прошлого в будущее он не возвращался. Это один из многих вопросов, которые пока что в голове у него никак не укладывались. Ответы на них придут со временем.

Неожиданно загудели и тут же смолкли сенсоры охраны дома. Парс включил камеры кругового обзора. «Странно, — подумал он, — неужели неполадки?» Он отключил камеры и опять погрузился было в размышления, но дверь отворилась и в видеозал один за другим, громко переговариваясь, стали входить какие-то люди. «Выследили, все-таки, — промелькнуло в голове у Парса. — Я так и думал, что это рано или поздно произойдет». Но тут в одном из входивших он узнал своего старого приятеля Фелса. Он присмотрелся к остальным и тоже узнал их: члены клуба менбиа, его бывшие соперники, самые знаменитые мастера. Они входили и, демонстративно не обращая внимания на Парса, рассаживались на мягком полу.

Парс вспомнил, как еще в детстве они с Фелсом развлекались тем, что подбирали ключи к самым совершенным сенсорам охраны. Давний опыт пришелся теперь Фелсу кстати.

Настроение у вошедших было самое радостное. Но только не у Фелса: этот казался озабоченным. По разговорам Парс понял, что его фильм не является больше тайной. Он вопросительно взглянул на Фелса, ожидая объяснений.

— А что мне было делать? — угрюмо ответил Фелс. Они всегда понимали друг друга без лишних слов.

— Поздравляю! — холодно сказал Парс. — В одной области ты можешь считать себя непревзойденным специалистом.

Он хотел добавить «в области шпионажа», но сдержался. Фелс и так все понял.

— А что мне было делать? — с каким-то отчаянием повторил он.

— Надеюсь, ты поделишься со мной своими достижениями? — с иронией продолжал Парс. — Как тебе удалось меня вычислить?

На губах у Фелса показалась бледная улыбка.

— Не беспокойся, — сказал он, — в окна к тебе я не заглядывал.

«Что именно ему известно? — думал Парс. — Про фильм он знает. Что же еще?» Он раззадоривал себя этими вопросами, стараясь возродить азартную атмосферу их прежних встреч. Но вдруг почувствовал, что ответы ему безразличны, что их соревнование теперь — дело безвозвратного прошлого. А он-то надеялся, приступая к созданию Прибора, получить удовлетворение от победы!

Парс даже мог себе представить, как Фелс его выслеживал. Задача не так и трудна: неподалеку лаборатория, ведущая наблюдение за энергетическим полем вокруг его дома, — вот и межпланетные прогулки раскрыты. Выявлять съемочную аппаратуру научились давно. А если прибавить сюда смекалку Фелса, действительно недюжинные способности…