Слушая тишину - [11]

— Господи, дядя Дик, как же ты меня напугал!

— Сэнди! Меня едва удар не хватил. Я в полной уверенности, что ты дома, отдыхаешь — а ты раскатываешь по городу! Девочка, ты совсем недавно перенесла сложнейшую операцию! Смотри, какая бледная!

— Со мной все в порядке. Просто голова болит немного. Этот аппарат… он очень звонкий. Пойдем в дом, меня немного знобит.

Заварив чай и разлив его по тонким фарфоровым чашкам, Сэнди устало забралась с ногами в кресло и сказала:

— Понимаешь, дядя Дик, я сегодня сдуру пошла в полицию…

Он слушал ее, ушам своим не веря, потеряв дар речи от ярости.

Чертова идиотка поперлась в полицию! Какое счастье, что они не поверили. Наверняка приняли ее за истеричную девицу с расстроенными нервами.

Однако не реагировать они не могут — вероятно, поедут в госпиталь, начнут расспрашивать. Ну и очень хорошо, потому как в госпитале — по понятным причинам — никто и ничего им не скажет.

Слишком много совпадений. Этот дуболом из полицейского управления, который приперся и почти успел взломать кабинет Лючии… Вряд ли он что-то там найдет, но по центру ему совершенно незачем шляться. Эту идиотку Аманду следовало уволить еще месяц назад, когда при ней случился тот скандал. Ладно, не страшно. Тогда нужно было искать повод, а сегодня повод нашелся сам. Пропустить постороннего на секретный объект, пусть даже и копа…

— …Ты знаешь, дядя Дик, так противно чувствовать себя идиоткой! Да еще этот мерзкий репортер Ривера…

— Забудь о нем. Сэнди, малышка, почему ты такая упрямая, а? Ведь ты же наверняка помнишь, как в детстве тебя мучили кошмары? Что тогда говорил доктор — это результат психической и физической травм, это пройдет. Сейчас все то же самое.

— Дядя Дик, та женщина…

— Не было никакой женщины, ясно? Сэнди, ты себя доведешь до нервного срыва. Завтра же я позвоню Кларе…

— Я не собираюсь идти к психоаналитику! Я в порядке!

Дядя Дик расстался с ней, неодобрительно покачивая головой и поджимая губы. Сэнди была рада, что он уехал. Слишком много общения за день — слишком для девушки, чей мир еще неделю назад был лишен звуков.

Она вытянулась прямо поверх одеяла, прикрыла глаза.

Дядя Дик всю жизнь занимается наукой. Он просто не допускает всяких фантастических идей. В его центре все упорядочено, размеренно, слаженно. В его центре… центре, который задумал и создавал Джон Кроуфорд, ее отец.

Первые пять лет после катастрофы она просто приходила в себя. Училась жить заново, училась превозмогать боль, страх и отчаяние.

Потом был колледж, учеба, активное наверстывание всего того, что она пропустила. Гейджи старались не говорить с ней о пожаре, о родителях и уж тем более о том, что начали писать в прессе.

Что-то до нее все равно дошло. Выводы полиции о том, что только Джон Кроуфорд и никто иной мог устроить этот страшный пожар, только Джон Кроуфорд мог подпереть входную дверь садовой скамейкой и тем самым отрезать путь собственным жене и дочери.

Потом она случайно наткнулась на газетную вырезку, в которой сообщалось, что экспертиза не смогла дать уверенное заключение относительно останков мужчины, обнаруженных на пепелище. Более того, экспертиза полагала, что это — не Джон Кроуфорд!

Так и рождался образ безжалостного убийцы, ускользнувшего от правосудия.

Ее отца.

Лючия Ричи проживала в небольшом симпатичном домике в десяти минутах езды от Змеиного острова, и Дон решил отправиться сразу туда. Все возможные законы и правила он сегодня уже нарушил, так что еще одно нарушение…

С помощью отмычки он легко вскрыл типовой замок и осторожно вошел в дом. Натренированный глаз полицейского отмечал все: стопку газет и рекламных буклетов, скопившихся за несколько дней на крыльце, тонкий слой пыли на зеркале, поникшие в горшках комнатные растения…

На кухне в раковине — чашка с засохшей кофейной гущей. Эх, маму Шинейд бы сюда, она бы всю правду рассказала.

Черствый хлеб в сухарнице. Открытый пакет молока в холодильнике.

Спальня. Идеальный порядок — это нам ни о чем не говорит, у Лючии всегда идеальный порядок. Шкаф…

Чемодан стоял в шкафу. И дорожный несессер хорошей кожи, с замочком и ключиком — тоже. Таким образом, всякие домыслы насчет отпуска и скоропалительного отъезда исключались. Лючия Ричи не из тех женщин, которые способны сорваться с места и улететь на романтическое свидание в Париж с носовым платком в кармане.

Кабинет. Компьютер. Слава богам, пароля не было. Дон хмуро просмотрел расписание — так и есть, до сентября расписаны все дни, только работа. Никаких отгулов, отпусков, отъездов. Для очистки совести он заглянул в прошлый месяц — ну да, развод с Марио, вот он, три недели назад… потом клинические испытания в центре.

Дон вернулся к расписанию на прошлую неделю. Одна пометка привлекла его внимание: «Пятница. Поговорить с доктором Стэтемом!!! Обстановка в лаборатории!!!»

Странная запись, нетипичная для Лючии. Она старалась избегать лишних эмоций, особенно в записях.

Дон выключил компьютер, взглянул на часы. Еще достаточно рано, можно заскочить в госпиталь и попытаться выяснить, насколько психованой пациенткой была Александра Кроуфорд…

Сэнди проснулась, потому что ей приснился колокольный звон. Немного полежав в сумраке и поморгав, она сообразила, что колокола — это ее собственный дверной звонок. Вот ведь, она сама выбирала мелодию, но тогда еще не могла ее слышать, просто название понравилось. На самом деле довольно-таки похоронная мелодия.