Слуги ветра - [3]

Небоход даже не донес кружку до рта, так заинтересовал его рассказ старика. Я подобные истории слышал уже не в первый раз, и не только от завсегдатаев трактиров да кабаков. Доводилось мне беседовать в постоялых дворах с учеными и даже с магами, которые тоже говорили, что древние кости, которые простой люд по незнанию превратил в азартную игру, обладали когда-то сокровенной силой и мудростью. Вот только не осталось в мире людей, кто сможет услышать их шепот.

— Ну а ты, небоход, чего рот раззявил, пей давай, нечего мух в брагу собирать.

— Да вот, вспомнил туг. Капитаны наши небесные, все как один прежде, чем карты земель смотрят, мешочек с костями рядом ставят. И поиграть большие мастера, но правила их мне не понятны, как-то по-особому они играют. Ходят слухи, что могут они слышать голос костей.

— То-то каждый раз северяне караван приводят с останками ваших парусников.

— Плохие времена нынче. Небо хмурое, ветра злые. Я много лет в небе, а такого не припомню. Никак опять где-то война началась, да маги духов неволят. Уж больно ветра разгулялись. Верный признак.

— Тебя как зовут, бродяга.

— Азар.

— Я и смотрю, рожа конопатая. Сам-то тоже северянин, небось?

— Степняки мы. Большого рода каменной матери.

— А насчет войны, Азар, ты сам придумал или слышал что.

— Слухи ходят, да все пустые. Сам я думаю, что где-то на речных землях, за пустыней, война идет лютая. Маги да жрецы всполошились, в каждом порту все спрашивают, куда летим, откуда, чего видели.

— Ну а вы что?

— Ну, те кто понаглей, за кружку браги брешут с три короба, другие как травы в рот набили, а капитаны все как один хмурые ходят и с нами, простыми небоходами, ни гу-гу.

— Значит, точно, где-то крупная драка наметилась.

— Иль уже идет, — заметил Азар, одним залпом запрокидывая в себя мутную жижу из кружки.

Если не врет бродяга, то война, которая по его словам готовится или уже идет где-то в долинах междугорья, хороший приработок. Я не мародер и не вербовщик, но многие караваны идут туда полные богатых грузов, всегда есть чем поживиться. Мой промысел не лиходейский, я открыто никого не граблю. Бывает, конечно, от скуки у зевак на рынке кошелек и подрежу, но вот чтобы на большой дороге народ открыто обирать, не мой стиль.

Подумал я о средних землях да вспомнил вовремя, что зима в тех местах сейчас в полном разгаре, это я здесь, на юге, совсем потерял счет времени, от новолуния живу в этом городе и забот не знаю, забыл уже, что такое лютые морозы да снег по пояс. Нет, променять теплое побережье на вьюги со снежной крупой — да ни за какие сокровища на свете.

Старик с небоходом быстро надрались. Азар не поленился встать и притащить за ворот музыканта с арфой, который тоже был навеселе и не с первого раза понял, что от него требуют, но старик с новым другом напели ему мотив, и он легко подхватил веселую мелодию. Постоялый двор притих, а хмельная компания теперь горланила старинную северную песню, отстукивая каблуками ритм по земляному полу. Пели о бравом рыцаре, что был безумен и потому не ведал ни страха, ни тягот. Песню о том, что в нашем мире, полном войн и жестокости, быть вменяемым сродни наказанию. Грустная была песня, совсем не веселая, как мне показалось. Хоть я и слышал ее не в первый раз, только сейчас вдумался в иронию смысла.

Сегодня мне улыбнулась удача, я, словно городской франт, был при полном кошеле и без единой царапины. Можно утолить и свои сердечные порывы. Пойду как в гости к Майре, пока ее муж сидит в аптеке, вдыхая свои зловония, молодая женщина совсем вся извелась от тоски. Какой другой ловелас был бы и рад наведаться в гости к голубоглазой прелестнице, да вот только обойти всех сторожей да дворовых псов, что ревнивый муж оставил во дворе дома, под силу не многим. А я один из тех, кто делает это и часто и ловко. Собак я прикормил самыми отборными потрохами, при виде меня они только добродушно виляли хвостом да облизывали руки Стражники и в ус не дуют, что толку от этих дармоедов. У них, стоящих на посту, можно снять кошелек и пряжки с сапог, даже не почешутся. Так что дотемна прогуляюсь по рыночным лавкам, дождусь, пока луна будет высоко да пойду к Майре.

Игорный дом был рядом с городскими воротами. Мне как подданному королевства разрешалось проходить в центральный город, за вторую оборонительную стену, сколько угодно — без всякой платы. И даже в саму крепость и дворцовый парк вход был свободный.

В те дни, когда я выплачивал королевскому чиновнику огромную взятку за то, чтобы получить грамоту подданного, надо мной смеялась вся округа, и те нищие шахтерские кварталы, в которых я и жил, и вся воровская гильдия, от которой я держался подальше. Но позже, когда тонкий лист пергамента с подписью самого короля и тайной магической печатью придворного астролога стал моим пропуском в самые закрытые места, все насмешки прекратились как-то сами собой. Воровской мир города после этого наполнили самые противоречивые слухи. В первую очередь они касались меня, поговаривали, что я заключил сделку с властями в обмен на иммунитет от судейских ищеек. Утверждали, что я стал прихвостнем гвардейцев и вел двойную игру. В результате от меня отвернулись и воры, и судебные чиновники. Даже сборщики налогов не очень-то интересовались, где я беру золото. Это во много раз превосходило все мои ожидания, я сам гордился собой за такую удачную сделку.