Слуги правосудия - [119]

— Тебе стоит вернуться в постель, — произнесла Сеиварден. Надежная Сеиварден, единственное, что не дает мне сейчас рухнуть на пол. Мне не следовало вставать.

— Нет.

— Такая уж она есть, — проговорила Сеиварден извиняющимся тоном.

— Я вижу.

— Давай вернемся в комнату, — произнесла Сеиварден чрезвычайно терпеливо и спокойно. Я не сразу поняла, что она говорит мне. — Ты сможешь отдохнуть. А с лордом Радча встретимся, когда ты поправишься и будешь готова.

— Нет, — повторила я. — Пойдем.

С помощью Сеиварден я выбралась из госпиталя, в лифт, потом — в показавшийся мне бесконечным коридор, а затем, неожиданно, — в огромное открытое пространство, где земля уходила куда-то вдаль, покрытая сверкающими осколками цветного стекла, которые хрустели и стирались в порошок под моими шагами.

— Схватка распространилась на храм, — пояснила Сеиварден, не дожидаясь моего вопроса.

Главная площадь, вот где я оказалась. А это битое стекло — все, что осталось от погребальных приношений. Несколько человек перебирали осколки в поисках, как я предположила, крупных фрагментов, которые можно было бы восстановить. За ними наблюдал сотрудник службы безопасности в светло-коричневом пиджаке.

— Думаю, связь восстановили в течение дня или где-то так, — продолжила Сеиварден, проводя меня между грудами стекла ко входу во дворец. — А потом люди начали понимать, что происходит. И выбирать, на чью сторону встать. Через некоторое время сделать выбор пришлось каждому. Мы немного опасались, что военные корабли станут атаковать друг друга, но на другой стороне их оказалось всего два, и они предпочли покинуть систему через шлюзы.

— Жертвы среди гражданского населения? — спросила я.

— Они всегда бывают.

Мы пересекли последние несколько метров засыпанной стеклом площади и вошли во дворец. Там стояла служащая в запачканном форменном пиджаке, с темным пятном на одном рукаве.

— Дверь номер один, — сказала она, едва взглянув на нас. Судя по голосу, она вконец изнурена.

Дверь номер один вела на лужайку. С трех сторон — вид на холмы и деревья, наверху — голубое небо с прожилками перламутровых облаков. С четвертой стороны — бежевая стена с измятым травяным покровом у основания. В нескольких метрах передо мной — простое, но с толстенным сиденьем зеленое кресло. Не для меня, конечно, но мне все равно.

— Мне нужно сесть.

— Да, — сказала Сеиварден, и подвела меня туда, и опустила на него. Я закрыла глаза, всего лишь на минуту.

Заговорил ребенок — высоким, писклявым голосом.

— Пресгер обратились ко мне до Гарседда, — сказало дитя. — Переводчики, которых они прислали, были, несомненно, выращены из тех людей, что они забрали с человеческих кораблей, но их воспитывали и учили Пресгер, и я говорила все равно что с пришельцами. Сейчас они лучше маскируются, но их соседство по-прежнему вызывает тревогу.

— Прошу прощения у моего лорда. — Сеиварден. — Почему вы им отказали?

— Я уже планировала их уничтожить, — ответил ребенок. Анаандер Мианнаи. — Начала готовить ресурсы, которые, как казалось, мне понадобятся. Я подумала, что до них дошли слухи о моих планах, которые их настолько напугали, что они захотели заключить мир. Я решила, что они демонстрируют свою слабость. — Она рассмеялась с горечью и сожалением, что странно сочеталось с таким юным голосом. Но Анаандер Мианнаи едва ли молода.

Я открыла глаза. Сеиварден преклонила колени рядом с моим креслом. Передо мной на траве, скрестив ноги, сидел ребенок лет пяти-шести, с ног до головы одетый в черное, с пирожным в одной руке. Вокруг него лежало содержимое моего багажа.

— Ты проснулась.

— Ты обсыпала глазурью мои иконы, — упрекнула я.

— Они прекрасны. — Она выбрала меньший диск, нажала. Появилась статуя в драгоценных камнях и эмали, кинжал в третьей руке засверкал в лучах поддельного солнца. — Это ведь ты, не так ли?

— Да.

— Тетрархия Итран! Это там ты нашла пистолет?

— Нет. Там я добыла свои деньги.

Анаандер Мианнаи уставилась на меня с откровенным изумлением.

— Они дали тебе уйти с такими деньгами?

— Один из тетрархов был передо мной в долгу.

— Должно быть, это был немаленький долг.

— Именно.

— Они на самом деле приносят людей в жертву? Или это, — она указала на отрубленную голову в руке статуи, — лишь метафора?

— Это сложный вопрос.

Она выдохнула с хрипловатым хмф. Сеиварден стояла на коленях, молча и неподвижно.

— Врач сказала, что я была тебе нужна.

Пятилетняя Анаандер Мианнаи рассмеялась.

— И сейчас тоже.

— В таком случае, — заявила я, — иди-ка ты потрахайся сама с собой. — Что она могла, как ни странно, сделать на самом деле.

— Половина твоей ярости адресована тебе самой. — Она доела последний кусочек пирожного и отряхнула друг о друга ручонки в перчатках, осыпав траву дождем крошек глазури. — Но это настолько чудовищная ярость, что даже половины более чем достаточно.

— Я могла бы злиться в десять раз сильнее, — сказала я, — но это ровным счетом ничего не значит, когда я без оружия.

Ее губы изогнулись в полуулыбке.

— Я не забралась бы туда, где я сейчас, если бы отказывалась от полезных орудий.

— Ты уничтожаешь орудия своего противника, где бы их ни находила, — заявила я. — Ты сказала мне это сама. И я не буду для тебя полезной.