Слуги Государевы - [69]
— Хватит! — произносилось тоном, не терпящим возражения. Кивок. — В избу! Я буду допрашивать эту шлюху.
И дальше наступало его время. Обезображенный труп пьяные драгуны топили в ближайшем озере. Впрочем, как и всех остальных. Старый Ион Стольхаммар лишь крестился, глядя на все это:
— Да, — думал про себя — оставшиеся в живых нескоро забудут шведов. Надеюсь, мой сын не участвует в этом.
Так и тянулась «великая» армия. Оставляя после себя кровь, пепелища и человеческое горе.
К концу января 1708 года Карл вышел опять к Гродно. Нет, это был не король! Карл вел себя, как гончий пес. Сначала он носился за Августом, теперь настала очередь Петра. Хотя он пытался объяснить свой маневр, видя немые укоры своих генералов, как попытку ускорить соединение с Левенгауптом. Но Левенгаупт еще не имел даже приказа выступать. А планы русских были другими:
— В Польше баталию не давать, понеже, ежели б какое несчастие случиться, то трудно иметь ретираду[29]. Для того положено баталию давать в своих границах, когда нужда в ней будет. А в Польше томить неприятеля — на переправах, партиями малыми, оголожением провианта и фуража.
И этот план, читатель, был выдержан до самого конца «великой» армии. До Полтавы!
Петр снова ускользнул. Отходили русские к своим границам. Заслон оставили с бригадиром Мюленфельсом. Мост оборонять. Дефензивы не получилось. Увидев приближающийся авангард шведской конницы, Мюленфельс дал деру. Мост не сжег! Карл сам вел в бой восемьсот своих драгун. Истосковался король по делу. Обрадовался. Но вместо армии Петра ему достался разоренный и полусожженый город.
Мюленфельса обвинили в измене, взяли было под арест, но в общей кутерьме отступления, бригадир сбежал, и к шведам подался. Ох и зачтется ему эта измена!
Захватив город, Карл расположился на отдых, поджидая всю армию. Полк Волконского налетел внезапно. Рубились прямо на улицах. Между домами. Эх, знали бы, МакКорин, Сафонов с Афанасием, что сам король дерется с ними, глядишь и блеснула удача, али в плен взять, аль убить. И поход бы завершился. Карл отчаянно отбивался от русских, сам зарубил двоих, тут и помощь ему подоспела. Еще два драгунских полка ворвались в Гродно. Успели отойти русские.
Карл подождал, когда вся армия втянется в город и метнулся догонять русскую армию, но завяз в грязи наступившей весны. Ставка короля разместилась в Радошковичах под Минском. Сюда и прибыл Левенгаупт. Нужно было обсудить маршрут движения его корпуса для соединения с основной армией. Но Карл делиться планами не хотел ни с кем. Ни с Левенгауптом, ни с Гиленнкроком — квартирмейстером.
— Мы идем по дороге на Москву, и если только будем продолжать, то, конечно, дойдем! — прозвучал уклончивый ответ. На что Гилленкрок заметил:
— Русские без сомнения будут выдвигать на нашем пути укрепления, и защищать их.
— Все эти укрепления ничего не стоят и не задержат нашего марша! — король просто отмахнулся.
Дорога на Москву открывалась в Смоленске. Именно этот город и был обозначен в качестве направления движения корпуса Левенгаупта. Генерал вернулся в Ригу и стал деятельно готовиться к выходу. Доставить обоз к армии Карла было жизненно необходимо. Все понимали, что поход в глубь Московии обречен протекать по выжженной и пустынной равнине.
С наступлением лета, Карл двинулся вперед. 4 июля 1708 года он натолкнулся на русский заслон у Головчина. Шереметев считал, что его позиция удачна: позади лес, впереди болотистый берег речки Бабич, укрепленный несколькими шанцами. Но Карл не был бы Карлом, если б заставил себя долго кружить и выбирать место для сражения. Он сам повел в ночную атаку пять пехотных полков, одним ударом разрезал боевой порядок Шереметева, окружив и разгромив левый фланг русских, где стоял шеститысячный корпус Репнина. «Многие полки пришли в конфузию, непорядочно отступили, а иные и не бились, а которые и бились, и те казацким, а не солдатским боем».
Это Петр так записал в своем журнале. И абсолютно правильно все отразил. Полки Репнина бежали в панике, но в реляции, Петру поданной, объяснили, дескать мы хотели по казацкому примеру, отступить и выманить Карла на наш укрепленный деташемент. Коего не было и в помине, а казачий вентерь[30], так упомянули, для красного словца. Ну не получилось! Хотели, как лучше, а вышло…
Десять пушек потеряли, почти семь сотен убитыми, столько же раненными, и столько же пленными.
— Худо и сопливо поступили генералы под Головчиным! — так определил суд. А Репнину:
— Достоин жизни быть лишен! — После смягчили:
— Прегрешения свои он не к злости совершил, а по недознанию. Оттого чина лишить, от корпуса отрешить, поставить в строй рядовым. За утрату имущества казенного взыскать по полной! — Петр утвердил.
Хуже с солдатами поступили. Кто в спину имел ранение — повесили.
Шведам тоже досталось. Одних раненых тысяча с лишним. Старый Ион Стольхаммер сына лишился. Как узнал, что в ногу его ранили, забрал к себе в полк. Лекари пользовали его надлежаще, только на поправку пошел, как случилась с ним горячка и понос ужасный. Долго не мучался. Отошел в мир иной семнадцатилетний Юхан Адольф 20 июля.
Слуги государевы — дети тех, кто стяжал славу России на полях Северной войны, среди украинских степей, белорусских болот и «финских хладных скал». На войне трудно сохранить благородство, но возможно. Молодому офицеру Алексею Веселовскому придется не только пройти через поле брани, но и пережить трагическую любовь, ссылку, потерю семьи, пронести сквозь все испытания верность долгу и присяге, не соблазнившись заманчивыми предложениями сменить государство и службу. Так поступали многие, верно и храбро служившие России, ибо они были иностранцами, наемниками, а не истинными слугами государевыми.
«Время греха» — роман о человеческом бытие и деньгах — религии нашего общества, загоняющей всех в глухой тупик безысходности. Сужение ментального пространства смертельно опасно, прежде всего, для женщин, ибо им по природе своей более консервативным, труднее всех вырваться из сжимающих сознание тисков тоталитарной секты нового Вавилона — царства сумрака, вырождения, мерзости, отступничества, разврата, упадка и запустения.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Великий французский король Людовик ХIV, Король-Солнце, прославился не только выдающимися историческими деяниями, но и громкими любовными похождениями. Он осыпал фавориток сказочными милостями, возвышал их до уровня своей законной супруги Марии-Терезии, а побочных детей уравнивал с законными. Не одна француженка лелеяла мечту завоевать любовь короля, дабы вкусить от монарших щедрот. Но были ли так уж счастливы дамы, входившие в окружение короля? Кто разрушил намерение Людовика вступить в брак с любимой девушкой? Отчего в возрасте всего 30 лет постриглась в монахини его фаворитка Луиза де Лавальер? Почему мать семерых детей короля маркиза де Монтеспан была бесцеремонно изгнана из своих покоев в Версальском дворце? По какой причине не могла воспользоваться всеми правами законной супруги тайная жена короля мадам де Ментенон, посвятившая более трех десятков лет поддержанию образа великого монарха? Почему не удалось выйти замуж за любимого человека кузине Людовика, Великой Мадмуазель? Сколько женских судеб было принесено в жертву политическим замыслам короля? Обо всем этом в пикантных подробностях рассказано в книге известного автора Наталии Сотниковой «Король-Солнце и его прекрасные дамы».
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.