Слуги государевы. Курьер из Стамбула - [103]
Сентября 20-го русские двумя отрядами выступили к уничтожению Бранта. Подполковник Костюрин Ингерманландского драгунского с сотней своих гренадер конных, гусар да казаков по полторы сотни, обошел партию шведскую справа. Через реку Велиоки вброд переправился и к атакованию с тылу изготовился.
Тем временем Божич, подполковник гусарский, с полусотней своей и двумястами конными гренадерами к речке той же приблизился, прям супротив поста шведского на берег вышел. По берегу разъезжали да по неприятелю стреляли.
Брант решил Бога не испытывать и ретироваться попытался по дороге фридрихсгамской. Маневр шведский заметив, гусары стремительно переправились через речку и, не давая в лесу укрыться, атаковали.
Партия капитана Бранта, на мелкие части разделившись, в бега подалась. Драгуны-то еще как-то исхитрились оторваться, а вот куда инфантерии деться? Гусары 60 человек побили, да столько ж отряд Костюрина положил, с тылу встретив. В плен взяли тридцать девять человек с двумя поручиками, тремя унтер-офицерами и одним капралом. За остальными, которые разбежались, команда была послана, однако понеже лес там весьма густой был и болота множественные непроходимые имелись, найти никого не смогли. Казаки ж пробрались далее всех в неприятельские границы. Привели еще четырех пленных и, сказывали, — нескольких побили. Сверх того много скота рогатого и овец было взято в добычу. У крестьян отняли.
«С нашей же стороны при всем этом случае токмо убит один казак, а ранено гусар 1, казак 1, да казачьих лошадей 5, и можно истинно сказать, что наши гусары при том весьма храбро поступили…»
(«Санкт-Петербургские Ведомости» за 1741 г. № 78. С. 621).
Возвращение в шведский лагерь разгромленной партии у одних вызвало приступ уныния, другие, наоборот, озлобились. Действий требовали решительных. Положение войск стоящих лишь ухудшалось. Болезни заразные, галерный флот опустошавшие, теперь на берег перекинулись. Причины их были понятны — пища из сухарей, гороха и дурной салаки, теснота и неудобство размещения, сырость и холод от дождей непрерывных, порой со снегом мокрым. Вот и начались горячки жестокие, от которых люди скоропостижно и во множестве умирали.
Недовольство стоянием бессмысленным попытался выразить один помещик местный, ныне при армии состоявший, капитан Левинг. Ему хороши были известны местности отсель и до самого Выборга. Пытался уверить главнокомандующего:
— Ежели взять 2000 человек охотников, то я, непогодой воспользовавшись, проберусь с ними тропами тайными, мне знакомыми, в обход лагеря русского, прямо к Выборгу. Озеро преодолеем, ночью взберемся на валы и без кровопролития всей крепостью овладеем.
Отмахнулся Левенгаупт от назойливого офицера. Адъютантам приказал:
— Более к моей особе не допускать!
Отказом своим выслушать доводы разумные главнокомандующий лишь усилил недовольство в войсках. Ждал, ох как ждал Левенгаупт известий из Петербурга. А их-то и не было.
Правительница всей России Анна Леопольдовна властью наслаждалась и романом бурным с посланником саксонским. Красавец граф Линар занимал ее сердце и голову. Поклонник пылкий да дипломат ловкий пытался обратить внимание Ее Высочества на брожение в казармах гвардейских. Но не слушала Анна Леопольдовна:
— Ах, милый граф, это все в прошлом. Гвардейцы против герцога Бирона бунтовать хотели, меня ж на престол возвели, я их лишь милостями жаловала. А потом пусть супруг мой, Принц Антон, делами семи упражняется. Он же генералиссимус российский и подполковник гвардии.
Упоминание о муже вызывало ревность острую у посланника саксонского, и он прекращал беседу неприятную.
— А коль не справится супруг мой, — торжествующе продолжала Правительница, по-женски любуясь страданиями ревностными, — отзовем из отставки графа Миниха славного. Он-то быстро приструнит всех недовольных.
Возвращение Миниха никак не входило в планы двора венского, верным вассалом коего был и саксонский посланник. Более на тему опасную Линар не решался заговаривать.
Ничего не выходило у заговорщиков. Инквизиции тайной генерала Ушакова боялись. Чувствовали себя волками, со всех сторон обложенными. Шетарди, посланник французский, нос боялся из дома показать. Лишь в окно посмотрит — все мужики подозрительные торчат бессменно прям напротив.
— Занесло ж меня, Пресвятая Богоматерь, — молился истово, — помоги и сохрани.
Полки гвардейские тож в смятении пребывали. Подвыпив, угрозы фамилии правящей выкрикивали. Только, случалось, исчезали не в меру шумные бузотеры. Куда девались — можно было лишь догадываться. Неспокойно было в столице.
Пекка Ярвинен чудом выбрался из горящего Вильманстранда. Да не один. Того парня с Руоколакса, что накануне боя с расспросами приставал, на себе вытащил. Когда ядро русское угодило прям в толпу солдат финских, расшвыряло всех в разные стороны. Очнулся Пекка от контузии тяжелой, а бой-то уж затих. Вокруг товарищи побитые, русских не видать, лишь голоса громкие слышны. Пошевелил руками и ногами, голову потрогал. В крови, но цела. И ран на теле не видно. Попытался приподняться, голова закружилась, но встать смог. Не упал. В ушах звенело, мутило сильно. Огляделся по сторонам. Русских все не было, но голоса приближались.
«Время греха» — роман о человеческом бытие и деньгах — религии нашего общества, загоняющей всех в глухой тупик безысходности. Сужение ментального пространства смертельно опасно, прежде всего, для женщин, ибо им по природе своей более консервативным, труднее всех вырваться из сжимающих сознание тисков тоталитарной секты нового Вавилона — царства сумрака, вырождения, мерзости, отступничества, разврата, упадка и запустения.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
Кто они — слуги Государевы? Это офицеры великой армии Петра. Армии, прошедшей через все горнила Великой Северной войны, испившей всю горечь первых поражений и заслужившей фанфары победы в свою честь при Полтаве. Русские офицеры — сыны дворянские Петр Суздальцев и Андрей Сафонов, их воспитатель, старый солдат Афанасий Хлопов, шотландец, профессиональный ландскнехт Дуглас МакКорин, отвоевавший всю жизнь в разных армиях, но признавший, что ему нигде так не было хорошо, как с русскими, — вот те, кто образовал костяк новой армии Петра.
«След варяжской ладьи» — это второй из шести историко-приключенческих романов о события VII–VIII века н. э, возможно происходивших в верховьях реки Волги. Варяжская дружина берет дань с селения и уводит с собой сестер — Кайю и Эльви. Это видят жители соседней деревни и пытаются их спасти. Пользуясь темнотой, они похищают варяжское судно. Вскоре обнаруживается, что вторая девушка, находящаяся на ладье — это не Эльви, а, очень похожая на нее, дочь варяжского ярла. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Имеет мало общего с жизнью реально существовавшего великого царя и полководца.
Данное произведение является продолжением романа «Операция «ЭЛЕГИЯ». Сентябрь 1941 года. Жестокая война набирала свои смертоносные и разрушительные обороты. Все лето, несмотря на отчаянное сопротивление Красной армии и понесенные большие потери, немецко-фашистские войска продвигались к Москве. Руководством СССР было принято решение о переброске хранившегося в Москве стратегического запаса драгоценных металлов вглубь страны. Главный герой Ермолай Сергеев, выйдя из госпиталя, становится участником спецоперации под кодовым названием «Призрак». Многие силы, включая иностранные, хотели бы заполучить масштабный золотой запас страны.
Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».