Слуги государевы. Курьер из Стамбула - [102]
Самого полковника Врангеля это мало заботило. Командир размещался во Фридрихсгаме, в доме комендатском, в тепле и сухости. Оттого и ходил франтом надушенным. Оттого и удивлялся рапортам полковым, где отмечалось все большее и большее число заболевших.
Получив приказ Будденброка о посылке партии в пределы русские, Врангель тут же, через адъютанта, перевалил его на плечи командира лейб-драгунского полка Унгерна фон Штенберга и поспешил назад в Фридрихсгам, к столу карточному, где его партия ждала отложенная да общество приятное из жен гарнизонных. Хоть и не столь блестящих, как дамы стокгольмские, но на безрыбье, как говориться… и тем утешился.
Унгерн, чертыхаясь по адресу начальников безмозглых, отрядил капитана Бранта в поиск. С ним ушли пять поручиков, один прапорщик да двести семьдесят драгун и солдат. Кони и люди с трудом выдирали ноги из вязкой грязи, подошвы да подковы теряя, спотыкались, порой падали. Жалея животных бедных, вели их в поводу. Так и добрались до речки Велиоки, мост разобрали, да пост выставили. Идти далее ни сил, ни желания не было.
Войско русское вернулось в свой лагерь под Выборгом. Пленных привели под конвоем достаточным. Правда, долго они не задержались — в Петербург повели. К слову сказать, обращались с ними хорошо. Офицеров разместили по домам вельможным и пользовались они гостеприимством русских до тех пор, пока хвастун граф Васаборг не позволил себе суждений предерзких о правительстве и народе русском. После чего всех, кроме Врангеля, разослали по губерниям дальним.
Полки же русские разместились в лагерях, еще летом обустроенных. Подошли казаки донские, атаманов Ефремова да Себрякова. С ними и калмыцкие сотни подтянулись. Веселовский, когда из Петербурга к армии ехал, встречал и казаков, и калмыков, но то были лишь передовые отряды, для квартирования снаряженные. А тут тысячи их прибыли.
Гусары объявились. Веселовский видел их и ранее, на войне турецкой. Сербы, молдаване, валахи, грузины, воины всех народов, ярмом басурманским задавленных, за веру православную страдавших, шли под русские знамена. То были люди отчаянной смелости, смерть презиравшие, с отметинами на лицах ятаганов острых, память от схваток сабельных. Ехали они в мундирах особых, галунами толстыми серебряными расшитыми, а на плече одном куртки болтаются, короткие, мехом оттороченые. То от удара стали безжалостной плечу левому и груди защита. Чернявые, горбоносые, на висках косы тонкие заплетены, подбородки гордые задраны, шапки высоченные лихо набок заломлены. Ехали гусары, трубки покуривая да по сторонам поплевывая. Дивились на них драгуны, кто ранее таких вояк не видывал.
Встреча случилась неожиданная, но оттого и более радостная. Полк казачий шел мимо драгун ямбургских, как вдруг послышался голос знакомый:
— Капитан, Алексей Иванович! — и к Веселовскому резко повернул коня есаул бородатый. Данила Лощилин, оказалось. А за ним и Епифан Зайцев. В кафтане казачьем, с саблей на боку, с пикой. А топор-то тот страшный неразлучно за кушаком заткнут.
Обнялись товарищи старые. Епифан аж прослезился. Все повторял:
— Барин, эх, барин.
— Да какой же я тебе барин, Епифан? Ну что ты, право? — хлопал его по спине богатырской Веселовский.
— Это он все от породы своей крестьянской крепостной отречься не могет. — Захохотал Лощилин, зубы белые сквозь бороду смоляную скаля, да духом здоровым, луковым обдавав. — Ну никак дурака в казачество не покрестить. Уж сколь раз его на кругу стыдили. Знай кланяется, посулы раздает от дури избавиться. Ан туда ж. Так и помрешь деревенщиной.
— Главное, что веры нашей, православной, а крестьянин ли, казак вольный, Господу все едино, — серьезно ответствовал кузнец бывший.
— Тьфу ты, — отмахнулся от него Лощилин, — ну а ты-то как, капитан? Как здесь-то оказался? Ты ж, навроде б, куда-то на край земли подался? — вопросами засыпал казак.
— Подался, — согласился Веселовский, — да потом приказ вышел, вот я и здесь теперь. В Ямбургском драгунском. Ротой командую.
— Ну и как? — не отставал казак. — В деле, сказывают, побывали?
— Побывали. Да ничего сурьезного. Разъезды, партии. Были в баталии под крепостью шведской, Вильманстрандом прозываемой. Так пехота в дело ходила. Им и досталось. Леса здесь сплошные, болота да поля каменистые. Кавалерии развернуться негде. Мы лишь погнали по дороге конницу ихнею дотемна, а потом пленных конвоировали. А ныне к Кексгольму велено маршировать.
— Правда? — казак обрадовался. — И нас туда ж. Я сотником, — пояснил, — в полку Сидора Себрякова, атамана нашего.
— Лощилин! — донесся зычный окрик.
— О, атаман кличут. Ну давай, капитан, рад, что встретились. — Лошадь развернул, хлестнул плеткой, что конь заходил под седоком, крикнул на прощание:
— Раз к Кексгольму идем, свидимся вестимо, — и Зайцеву, — догоняй, чертяка.
Епифан поклонился степенно:
— Уж прощайте, барин, — и, по-крестьянски наподдав лошади пятками, отправился вслед за сотником.
Смеясь, Веселовский помахал рукой на прощание.
Партию капитана Бранта, что к Велиокам отправлена была, выследили. Мало, что солдат один дезертировал да казачьи разъезды все по округе рыскали. Вот и наткнулись.
«Время греха» — роман о человеческом бытие и деньгах — религии нашего общества, загоняющей всех в глухой тупик безысходности. Сужение ментального пространства смертельно опасно, прежде всего, для женщин, ибо им по природе своей более консервативным, труднее всех вырваться из сжимающих сознание тисков тоталитарной секты нового Вавилона — царства сумрака, вырождения, мерзости, отступничества, разврата, упадка и запустения.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
Кто они — слуги Государевы? Это офицеры великой армии Петра. Армии, прошедшей через все горнила Великой Северной войны, испившей всю горечь первых поражений и заслужившей фанфары победы в свою честь при Полтаве. Русские офицеры — сыны дворянские Петр Суздальцев и Андрей Сафонов, их воспитатель, старый солдат Афанасий Хлопов, шотландец, профессиональный ландскнехт Дуглас МакКорин, отвоевавший всю жизнь в разных армиях, но признавший, что ему нигде так не было хорошо, как с русскими, — вот те, кто образовал костяк новой армии Петра.
«След варяжской ладьи» — это второй из шести историко-приключенческих романов о события VII–VIII века н. э, возможно происходивших в верховьях реки Волги. Варяжская дружина берет дань с селения и уводит с собой сестер — Кайю и Эльви. Это видят жители соседней деревни и пытаются их спасти. Пользуясь темнотой, они похищают варяжское судно. Вскоре обнаруживается, что вторая девушка, находящаяся на ладье — это не Эльви, а, очень похожая на нее, дочь варяжского ярла. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Имеет мало общего с жизнью реально существовавшего великого царя и полководца.
Данное произведение является продолжением романа «Операция «ЭЛЕГИЯ». Сентябрь 1941 года. Жестокая война набирала свои смертоносные и разрушительные обороты. Все лето, несмотря на отчаянное сопротивление Красной армии и понесенные большие потери, немецко-фашистские войска продвигались к Москве. Руководством СССР было принято решение о переброске хранившегося в Москве стратегического запаса драгоценных металлов вглубь страны. Главный герой Ермолай Сергеев, выйдя из госпиталя, становится участником спецоперации под кодовым названием «Призрак». Многие силы, включая иностранные, хотели бы заполучить масштабный золотой запас страны.
Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».