Слуга государев - [22]

Григорий покопался в сумке убитого офицера, нашел какое-то письмо и зацокал языком:

— Вот оказия-то, повезло, так повезло! Узнать бы, какая ехидна это письмо к шведу отнесла!

Затем он открыл дорожный ящик и к удовольствию де Брезе обнаружил там его письменный прибор.

Отчаянно стегая лошадь и проклиная все на свете, Ла Буш скакал по краю леса. Не заметив на своем пути толстую ветку, он с размаху налетел на нее. Графа выкинуло из седла, и он по склону покатился к реке, пока не оказался в воде, затянутой тиной.

Не в силах встать, он с трудом поднял голову и увидел темную фигуру в плаще, …но сознание покинуло его и Антуан снова уткнулся лицом в мох. За ним незаметно для всех наблюдал всадник в черном плаще. Постояв несколько секунд, он тронул лошадь и подъехал к поверженному французу.

Глава третья

Мадам де Ментенон последнее время редко покидала Большой Трианон — семейную резиденцию Людовика XIV. С этим дворцом были связаны самые лучшие воспоминания ее жизни. Однажды, стремясь угодить ей, Людовик приказал засыпать все дорожки парка солью и сахаром. И они устроили катание на санях в самый разгар знойного лета. О, это было великолепно! А теперь? Даже придворные в Версале заметили охлаждение к ней короля. Ей жгли спину их сочувственные взгляды и шепот за спиной:

— Она воспитала его незаконных детей, а теперь он не удостаивает ее визитами!

— Ах, теперь он предпочел молоденькую фаворитку.

Но сегодня, в день рождения герцога Орлеанского, Мадам была обязана присутствовать на балу в его честь. Не зная, как поступить, она решила сказаться больной. Отпустила прислугу, подошла к окну своей спальни и постаралась отогнать грустные мысли, любуясь красотой садов и фонтанов.

Она вспомнила, как расстроился Людовик, когда ему передали слова русского царя Петра: «Версаль хорош, но в фонтанах мало воды». Король тогда был уязвлен, как ребенок. Именно здесь — в Трианоне — она утешала его. Она помнила и главную свою соперницу, мадемуазель де Лавальер. Даже когда провинциальная простушка покинула сердце царственного монарха, Мадам никогда не чувствовала себя спокойно в стенах Версаля. Здесь же, в Трианоне, Людовик принадлежал ей безраздельно. А сейчас ей предстоит это унижение. Молодая соперница. Ну что же, пусть так. Она сможет быть сильной. Пусть король увидит ее. И она, решилась, быть на балу.

Бал проходил в Салоне Марса. Воинственный дух этого великолепного зала передался и госпоже де Ментенон. Сидя в одиночестве, она оценивала диспозицию. Музыканты, расположившись на двух мраморных трибунах, играли менуэт — танец, давно уже ставший бальным.

Король в паре с мадмуазель де Монтеррас выделялся изяществом движений. Фрейлина знала, что Людовик с малых лет увлекался танцами и даже играл роли в балетах, которые ставились во дворце, и старалась быть достойной партнершей. Она была прелестна и все больше занимала мысли Людовика, он снисходительно относился ко всем ее ошибкам в танце.

Неподалеку от бывшей фаворитки в обществе де Гиша скучал, виновник торжества, герцог Орлеанский. Де Гиш всеми силами пытался развлечь своего покровителя.:

— Кстати, говорят, что Россия проигрывает войну Швеции. Похоже, царю Петру несдобровать!

Герцог пожал плечами:

— Видел я его! Этот царь Петр мужлан! А мужлан не способен управлять государством! А уж воевать и тем более!

Де Гиш моментально откликнулся:

— Да он толком и не знает, где проходят границы его империи.

Де Ментенон, до сих пор безучастно наблюдавшая за танцующими, решила, что пора сделать вид, что ей интересен разговор:

— Россия, Россия? Это где?

— Это все, что восточнее Польши, Мадам! — снисходительно ответил герцог.

В этот момент портьера, прикрывавшая дверь, дернулась, и из-за нее вышел паж-арапчонок. Он поикал кого глазами среди танцующих, остановив свой поиск на мадмуазель де Монтеррас, стал ждать окончания танца. Де Гиш сделал незаметный знак герцогу, привлекая его внимание к юному гонцу.

— Кажется, у нас посланник любви! — обратил тот внимание Мадам к мальчику: говорят сосланный де Брезе не раз пользовался услугами арапчонка, Интересно, от кого письмо на этот раз?

Де Ментенон обернулась и увидела, что паж действительно сжимает в руке письмо. Перехватив взгляд пажа, она моментально сообразила, что послание адресовано Шарлотте. Вспомнила она и молодого красавца шевалье Де Брезе. Пора открыть королю глаза. Не воспользоваться таким случаем маркиза не могла:

— Дитя мое, у вас письмо для мадмуазель де Монтеррас? — обратилась она к пажу, который чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Да, мадам, для нее…

— Она предупредила, что ждет скорой вести, и попросила меня, взять письмо, если будет танцевать! — сказала Мадам и протянула руку так естественно, что, если у пажа и были сомнения, давать письмо или нет, то они вмиг рассеялись. Он бросил взгляд на мадмуазель де Монтеррас и протянул письмо Де Ментенон.

Та с нетерпением дождалась, пока паж удалится, и развернула послание. Оно было от Шарля Де Брезе. Герцог переглянулся с де Гишем. «Кажется, сегодня старуха попытается вернуть короля себе. Посмотрим, на ком он остановит свой выбор!». Вечер обещал быть полным событий.