Слуга Дракона - [3]

Указательный палец Гаррика коснулся стола, за которым проходило заседание. Богатая фактура и причудливый узор ореховой фанеры подчеркивались тщательной полировкой – до зеркального блеска. В Барке люди обрабатывали дерево с помощью тесла или грубого топора. Гаррик никогда не видел пилы или распиленной доски, пока судьба не увела его из дому. Такой стол, по его мнению, подходил для Небесной Госпожи и ее спутника, Пастыря, но никак не для смертных, вроде Гаррика ор-Рейзе.

– А кроме того… – начал было Ройяс.

И тут Гаррик с силой опустил кулак на стол. Последний был тяжел и достаточно велик, чтобы за ним могло усесться двенадцать человек, но все равно он подпрыгнул на каменном полу.

На мгновение все замолкли.

У Гаррика за весь день росинки маковой не было во рту. Помнится… ну да, на рассвете он съел апельсин и пшеничную лепешку, но это и все. Может быть, поэтому его и тошнило.

– Господа, – заявил он, – объявляется перерыв в заседании, поскольку очевидно я не в состоянии контролировать его.

Раздался гул возмущенных голосов:

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но…

– Я не имел в виду…

– Конечно, Гаррик, я…

– Нет, принц, правда…

– Молчать! – рявкнул Гаррик.

Ставни в зале собраний были устроены таким образом, чтобы пропускать внутрь летние бризы и при этом сохранять происходящее в секрете от глаз люда, бродящего по территории дворцового комплекса. Они грохнули об оконные переплеты. Лиэйн аж подскочила от неожиданности, хотя дежурная улыбка тут же вернулась на ее лицо.

– Господа, – вернулся Гаррик к своему мягкому тону, – мы продолжим обсуждение завтра в третьем часу пополудни. Я знаю, что некоторые из вас записали свои предложения. Оставьте записи у Лиэйн, и я успею их просмотреть.

Он посмотрел в сторону Ройяса и Тадая: оба так и застыли с открытыми ртами. Было ясно, что у них имеются возражения, но они видели выражение лица принца – жестокое и острое, как лезвие меча.

– Конечно, – пробормотал канцлер, вынимая из кошеля пергаментный свиток, перевязанный красной лентой. С подобострастным поклоном он вручил его Лиэйн.

Лорд Тадай держал в руках такой же документ, только лента была бледно-желтая, окрашенная намытой из ульев пыльцой.

– Здесь дополнения. Мой помощник в скором времени принесет его вам, леди Лиэйн, – сказал он, понизив голос.

Зал собраний располагался в отдельном строении – одном из множества, составлявших дворцовый комплекс Вэллиса.

Члены Совета по одному проследовали на выход, за дверью их ждали телохранители с дубинками из слоновой кости вместо мечей. Право ходить вооруженными внутри дворцового комплекса имели только Кровавые Орлы и те, кому король даровал особенные привилегии.

В комнате остались только Аттапер и Валдрон. Они оба одновременно шагнули к двери и остановились в нерешительности. Аттапер вымученно улыбнулся:

– Я верю, лорд Валдрон, что вы не способны нанести удар в спину. Даже мне.

И он проскользнул в дверь впереди своего более старшего по возрасту коллеги.

– Щенок! – проворчал Валдрон, посторонившись. Дверь за собой он оставил открытой: открывание и закрывание дверей было ниже достоинства человека его происхождения.

Слуга в ожидании распоряжений заглянул в зал заседаний. Но Лиэйн отрицательно покачала головой и закрыла дверь сама.

– Это было превосходно! – улыбнулся Гаррик. – Я чуть не рассмеялся, когда ты процитировала главу из Сороса, тот абзац про наихудшего паразита, каковым он считает своего друга. Сама Илна лучше бы не сказала!

Гаррик подумал о своих друзьях, о тех, с кем вместе вырос. Его сестра Шарина – высокая, светловолосая, она (как и сам Гаррик) одинаково способна и читать произведения классиков, и целый день работать на деревенском постоялом дворе, принадлежавшем их отцу. Кэшел ор-Кенсет, оставшийся сиротой после ранней смерти отца, почти такой же высокий, как Гаррик, и вдвое сильнее любого другого мужчины…

Его сестра-близнец Илна – темноволосая, красивая; ткачиха, чье мастерство было сродни колдовству. Она обладала таким же острым язычком, как костяное лезвие ее ножа (тот нож Илна использовала и на кухне, и в своей мастерской). Небось могла бы заткнуть за пояс самого Сороса, но…

– Илне бы понравилось, – грустно сказал Гаррик. – Я тоже веселился, пока наблюдал… хоть и не должен был бы. Сорос – дурак, но это еще не преступление. Наверное, я просто поддался усталости и раздражительности.

Гаррик откинулся в кресле, оперся на подлокотники из цельных кусков черного дерева.

«Интересно, что они сказали бы, – подумал он, – если бы я заменил здесь кресла на лавки?»

Король Карус рассмеялся невысказанной мысли, и Гаррик усмехнулся вместе с ним – настроение несколько улучшилось.

– Боюсь, что мы топчемся на месте, – произнес он, но тон его был уже бодрее, чем несколько мгновений назад.

Как важно для правителя иметь собеседника, знающего все твои мысли и готового посмеяться вместе с тобой. Или над тобой. Собственный опыт (равно как и воспоминания Каруса) подсказывали Гаррику, что королям обычно врут.

В этом отношении ему повезло больше, чем другим правителям: ни Лиэйн, ни его друзья детства не стали бы лгать ни самому Гаррику, ни кому бы то ни было. Но еще больше он благодарил судьбу за такого друга и советчика, как Карус.