Случайный поцелуй - [28]

Вино было хорошим — искрящееся золотистым цветом, очень сухое, с тонким ароматом. Они и не заметили, как на пару прикончили всю бутылку. Напряжение, мучившее их весь день, отпустило, и они весь ужин мило перешучивались, смеясь неизвестно над чем.

Вернулись в отель и остановились возле своих номеров, вопросительно глядя друг на друга.

— Ну что, спать пойдем? — В голове Джейка искушающе мелькнуло — вдвоем. Что-то ему говорило, что она не откажет. Но он возмущенно сказал себе: никогда я не буду однодневным развлечением. Ни для кого. Уважать себя надо, в конце концов.

Она посмотрела на него, как на малого ребенка.

— В девять-то часов? Уж лучше в карты поиграем.

Он в недоумении уставился на нее.

— Вы что, колоду карт с собой возите?

Она с таинственным видом, как цирковой фокусник, засунула руку в карман и изобразила горькое разочарование на чуть зарумянившемся от выпитого вина лице.

— Всегда, но не сегодня. Но вы не огорчайтесь, внизу среди всякой мелочи на продажу и колода карт лежала. Вы купите или мне сходить?

Пошел Джейк, вспомнив, что он джентльмен. В киоске на первом этаже карт было много, от «Таро» до сувенирных с изображениями настоящих королей и королев. Купив классическую колоду карт для покера, он вернулся обратно в номер.

Лиз ждала его, удобно устроившись на диване в его комнате, непринужденно поджав под себя ноги в узких черных джинсах. В комнате было тепло, поэтому пиджак она сняла и осталась в синей полупрозрачной кофточке, сильно обтянувшей грудь в тонюсеньком кружевном лифчике, не скрывавшем даже соски. Их розовые кружки четко просвечивали сквозь ажурную ткань.

Джейк тягостно вздохнул, но постарался взять себя в руки. Ну что же это с ним?! Женщин он не видел, что ли? Он же взрослый мужчина, наконец! Стараясь не пялиться на нее откровенно раздевающим взглядом, вскрыл колоду и раздал карты. Потом сообразил, что не спросил, во что же они будут играть.

— Я что-то задумался, раздал слишком много карт. Может, вы во что-нибудь другое сыграть хотите, не в вист?

Лиз подняла голову и туманно взглянула ему прямо в черные точки зрачков. Его сердце в ответ на ее немой призыв немедленно сделало лихой кульбит, но он резко опустил голову, прерывая зрительный контакт, и взял карты в слегка задрожавшие руки. Она с досадой опустила глаза и медленно провела наманикюренными пальчиками по глянцевой поверхности картона. Джейк представил эти блестящие ноготки скользящими по своей обнаженной коже и почувствовал, как на лбу выступила испарина. Начали играть, и он, стараясь сосредоточиться, немного успокоился. После счета 5:5, склонившись к нему и пытаясь бессовестно подсмотреть его карты, она с ухмылкой заметила:

— Похоже, что мы так уважаем друг друга, что дружеская ничья наш всегдашний удел. Хотя вы хорошо играете.

Посмеиваясь, он спрятал от нее карты за спину.

— Вы тоже. Где научились?

— У бабушки. Ей далеко за семьдесят, но она и сейчас еще большая картежница. Как прихожу к ней, так она тут же колоду достает. Она считает, что карты развивают логическое мышление.

Пытаясь заглянуть в его карты, она то ли нечаянно, то ли умышленно коснулась твердого мужского плеча высокой грудью. Он зашипел и дернулся, как от ожога.

— Чего вы так боитесь, мистер Форрест? — тихо спросила она.

Этот вопрос резанул его как по живому, и он решительно отодвинулся от нее.

— Ничего я не боюсь. Просто соблазнять меня не надо!

Она печально засмеялась, ощущая в груди тяжкий всплеск безнадежности и не зная, как достучаться до его сердца.

— Надо же. Раньше мужчины девушек соблазняли, а теперь все наоборот. Кажется, это называется феминизацией? Или эмансипацией? — Посмотрев на его судорожно сжатые в кулак пальцы, растерянно поморгала, о чем-то догадавшись, и сочувственно прошептала: — Может, у вас проблемы… с этим?

Поняв, о чем она, Джейк возмущенно подпрыгнул и прорычал, бросив карты на диван:

— Нет у меня никаких проблем! Ни с тем, ни с этим! Это у вас проблемы! — Он встал, решительно прерывая разговор.

Положив карты, Лиз тоже поднялась, стараясь сдержать набежавшие на глаза слезы.

— Да уж, у меня полно проблем, только вы их решить не можете! Или не хотите, что по сути одно и то же! — Она пошла прочь из комнаты, ничего не видя вокруг из-за застилавших глаза слез.

Он обмер, потрясенный зазвеневшей в ее голосе горечью. Ему отчаянно захотелось утешить ее, доказать, что он вовсе не бесчувственный чурбан, каким она его, видимо, считает. Счастьем было бы распустить по плечам ее серебристые волосы и зарыться в них лицом. Потом бесконечно целовать ее розовые, так манящие его губы. Он даже почувствовал под пальцами гладкость нежной кожи и вкус ее дыхания на своих губах. Он подвинулся к ней, уже поднимая руки, чтобы обнять, но тут в ушах зазвучали ее небрежные слова, сказанные летом безжалостно и безнадежно: «Может, я бы в вас влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Представляете, как это было бы забавно?».

Взъерошившись, как воробей, которого окатили ледяным душем, он сделал широкий шаг назад и крепко сплел пальцы за спиной. Посторонился, пропуская Лиз к двери, но тут она запнулась об задравшийся конец ковра и, уже падая, успела вцепиться в его руку. Не понимая как, он обхватил ее за талию, прижал к себе, и она подняла к нему мокрое от слез лицо.