Случайная жертва - [37]

– Нет, – подтвердил Сергей Эдуардович.

– А человеку, который родился и вырос в городе, в котором ему всё близко и знакомо, какой смысл нанимать охрану? Только в случае, если у него внезапно возникли основания опасаться за свою жизнь! Согласны со мной?

– Пожалуй, что так, – задумчиво проговорил Сергей Эдуардович. – Тем более что раньше никакой охраны у Филимонова не было.

– Вот-вот! – поднял вверх указательный палец правой руки Тимофей Савельевич. – И когда я лично задал Григорию Викторовичу вопрос о том, что он думает по делу об убийстве местного правозащитника, в его взгляде я уловил страх. Но это был не страх разоблачения, а страх за собственную жизнь. Это я уже потом понял, когда анализировал свой разговор с мэром. За свою следственную практику мне приходилось наблюдать за разными людьми и за их реакцией на близкое разоблачение. Утверждать что-либо со стопроцентной вероятностью я не могу, но моё чутьё подсказывает, что Филимонов сам боится неведомого убийцу, и ему самому очень хочется верить, что Вячеслав Ратников и есть тот самый человек, который совершил это ужасное преступление. И сейчас он сидит за надёжными стенами, потому что иной вариант развития событий для Филимонова крайне неприятен, и он всеми силами пытается исправиться, чтобы самому случайно не разозлить того, кто уже встал на кровавый путь убийства.

– Значит, самого первого нашего подозреваемого мы вычёркиваем? – резюмировал адвокат, подводя черту под размышлениями своего собеседника.

– Пожалуй, что так, – произнёс в ответ Тимофей Савельевич.

– В таком случае осталось проверить всего лишь сто семьдесят три человека, – с горькой иронией сказал Сергей Эдуардович. – Именно столько подозреваемых осталось в моём списке по этому делу. Прогресс у нас с Вами есть, а вот времени почти совсем нет!

– Тогда давайте мыслить по-другому, – предложил тут же Тимофей Савельевич. – Убийство Агея Абрамова совершил человек холодный, расчётливый и мстительный. Ведь только тот, кого обуревает жажда мести, прежде чем расквитаться с обидчиком, сначала позаботится о том, чтобы достать огнестрельное оружие, ведь наличие пистолета даёт преступнику, как минимум, два преимущества. Во-первых, он не запачкается кровью. А во-вторых, имея даже самые скромные навыки в стрельбе, убить человека очень легко, если стрелять с небольшого расстояния. Можно затаиться где-нибудь невдалеке, чтобы потом сразу скрыться с места преступления.

– Простите, перебью Вас, – вмешался адвокат в рассуждения нашего героя. – В своей речи Вы всё время употребляете слово «он». Но ведь убийцей может быть и женщина! Чтобы выстрелить из пистолета, не нужна большая сила. Необходимы, как Вы правильно упомянули, лишь навыки в стрельбе, ну и, конечно же, сам пистолет.

– Вы правы, – согласился с Сергеем Эдуардовичем наш герой. – Я лично знавал женщин, которые прекрасно умели обращаться с оружием и стреляли лучше большинства мужчин. Так что вполне может быть, что нам следует искать не убийцу-мужчину, а убийцу-женщину. И если в Вашем списке имеется хотя бы один любитель-стрелок женского пола, я с удовольствием рассмотрю эту кандидатуру.

– К большому сожалению, ни одна из женщин из моего списка подозреваемых не подходит под роль стрелка по нашему делу. Агей Моисеевич всегда очень уважительно относился к женскому полу и старался помочь любой женщине, попавшей в беду. Поэтому среди особ женского пола, которые могли бы желать зла Агею Моисеевичу, есть только пять реальных подозреваемых, но и тех я не представляю прячущимися в тёмном переулке с пистолетом в руке, потому что трое из этих женщин являются жёнами предпринимателей, чья незаконная деятельность была приостановлена усилиями Агея Абрамова. А две другие женщины были признаны душевнобольными и помещены в соответствующие лечебные заведения. И хотя одна из них уже выписана из стационара, мне сложно представить себе, что ей удалось достать пистолет и удачно выстрелить. Вот если бы на Агея Моисеевича набросились и забили бы насмерть, то я, пожалуй, сам бы решил, что это дело рук одной из психически больных женщин. А так мне нечего Вам предложить. Однако я допускаю мысль, что имеющийся у меня список неполный. И для сохранения непредвзятости в этом деле предпочёл бы считать, что убийцей может оказаться лицо любого пола.

– Согласен с Вами, – кивнул в ответ Тимофей Савельевич. – В таком случае давайте продолжим наши рассуждения и решим, кто ещё мог бы оказаться настолько обиженным и мстительным, что решился или решилась, как мы уже определили, пойти на убийство? Причём, я почти уверен, что эта обида носила личный характер, потому что за проигрыш в суде потерпевшая сторона вряд ли станет убивать выигравшую. Вот только если этот проигрыш разрушил жизнь человека, довёл его или её до отчаяния, причём этот человек оказался мстительным и имеющим доступ к оружию, вот такой товарищ и будет нашим следующим кандидатом в подозреваемые. Есть в Вашем списке кто-то подобный?

– Пожалуй, что есть, – задумавшись, проговорил Сергей Эдуардович. – Как только Вы составили это описание, мне сразу на ум пришёл один человек, которого я, признаться, вообще не брал в расчёт, потому что когда я видел его в последний раз, этот человек так сильно горевал по поводу гибели Агея Абрамова, что я никогда бы не подумал записать его в убийцы.