Случайная жертва - [21]

Но даже в этом случае, когда будет получено подтверждение тому, что роковые выстрелы произведены из другого пистолета, не будет никакой гарантии того, что Вячеслава Ратникова оправдают, потому что суд может предположить, что пистолетов было два, и Вячеслав специально, чтобы запутать следствие, провернул хитроумную комбинацию с изъятием и утерей пистолета брата, чтобы никто не подумал искать другое оружие, которым и был убит правозащитник. Тимофей Савельевич знал, насколько витиеватой может быть логическая цепочка рассуждений, подводящая обвиняемого к его приговору. И чем меньше времени имеется у следственных органов и суда на поиск виновного и вынесение приговора из-за того, что за ходом дела следят слишком много заинтересованных лиц, тем больше усилий тратится не на реальное расследование преступления, а на составление необходимых бумажек, отражающих якобы проведённую работу. Как говорится, чем больше бумаги, тем чище одно место.

Вот и сейчас, читая приговор, вынесенный Вячеславу Ратникову, Тимофей Савельевич и сам почти поверил в его виновность и злой умысел, настолько хорошо и складно было написано, какими намерениями он руководствовался и как прекрасно обставил всё дело, не оставив после себя никаких явных улик, что свидетельствует о тщательной подготовке преступления и исключительной порочности личности преступника. В общем, нужен был козёл отпущения – и его нашли в лице Вячеслава Ратникова, убедив всех, что во всём Пименовске никто другой просто не посмел бы поднять руку на известного правозащитника и беременную девушку. И теперь, чтобы переубедить суд и общественность, доказав ошибочность первоначальной версии, следует предоставить суду что-то посерьёзнее путанных показаний Виталия Горячева и тщательно вычищенного пистолета, который, возможно, и является орудием убийства.

Тимофею Савельевичу стало очевидно, что нужно попытаться провести собственное расследование этого дела. И хотя его ресурсы были ограничены, да и времени прошло слишком много с момента преступления, всё равно ещё можно было что-то сделать. Можно пообщаться с родственниками Абрамова и побольше узнать о его деятельности и о врагах, которых он нажил. Можно восстановить шаг за шагом вечер преступления и точное местопребывание Вячеслава Ратникова в момент убийства и до него, чтобы найти дополнительные свидетельства его невиновности. Ведь никто и не пытался отыскать какие-либо доказательства, свидетельствующие в его пользу. Всем так понравилась версия об обиженном мстителе, что все действия следствия и суда велись только для того, чтобы подтвердить эту теорию. Да, работы – непочатый край, и Тимофей Савельевич сомневался, что сможет выполнить её всю в те ограниченные сроки, которые оставались до нового слушания. Но по крайней мере, он мог сделать хоть что-то, что помогло бы установить истину в этом деле. И это уже было немало.

А тем временем Тима уже устал качаться на качелях и начал проситься домой. И Тимофей Савельевич аккуратно сложил все свои бумаги ровной стопкой, взял их одной рукой, а другую руку дал внуку, и они отправились домой. А на следующий день наш герой уже провожал сына и его семью в дорогу, испытывая лёгкие угрызения совести за свой отказ ехать на море и за то, что из-за него Борис потерял часть денег, уплаченных за четвёртую путёвку. Но в жизни всё время приходится делать выбор между теми потерями, с которыми мы можем смириться, и теми, допустить которые нам не позволяет совесть. Тимофей Савельевич принял для себя решение и готов был смириться с его последствиями, а вернувшись домой, сразу же набрал телефонный номер Виталия Горячева.

Поздоровавшись со своим клиентом и сообщив ему неприятную новость о том, что имеющийся у него пистолет является важной уликой в деле об убийстве, Тимофей Савельевич предложил Виталию как можно скорее приехать в Пименовск, чтобы поговорить с адвокатом Вячеслава Ратникова о вечере убийства и сдать в полицию найденное оружие.

– Этого я и боялся, – сокрушённо произнёс Горячев.

– Никто не мог этого предвидеть! Но раз уж так случилось, нам нужно постараться помочь суду разобраться в подробностях этого дела и сообщить всё, что Вам известно.

Тимофей Савельевич ожидал, что Виталий немедленно согласится с его доводами, тем более что он на собственном опыте знает, каково это – попасть под пресс правоохранительной машины. Но молодой человек молчал, и у Тимофея Савельевича мелькнула мысль, что телефонная связь прервалась.

– Виталий, Вы меня слышите? – вновь обратился к собеседнику Елисеев, чтобы услышать его голос.

– Да, – с тяжёлым вздохом ответил тот.

– Хорошо, – обрадованно проговорил Тимофей Савельевич. – Так когда Вы сможете поехать со мной в Пименовск? Лучше бы прямо сегодня, но если у Вас неотложные дела, то можно и завтра. Во всяком случае, это необходимо сделать в самое ближайшее время.

– Вы должны меня понять, – медленно произнёс в ответ Горячев. – Мне очень жаль того человека, которого осудили за убийство. Я искренне ему сочувствую, но я должен думать в первую очередь о своей семье, а уже потом о ком-то ещё. Я же говорил Вам, что не помню, как выглядел мужчина, которого я подвозил, и не смогу его опознать. Не помню точного времени и места, где он сел в мою машину и где вышел. То есть я не смогу предоставить алиби человеку, которого, вполне вероятно, раньше не видел. Зато если я появлюсь в полиции с оружием, являющимся орудием преступления, то стану первым подозреваемым в этом деле. Или, если повезёт, соучастником вашего осуждённого. А с моей предыдущей судимостью шансов выйти из этого дела сухим у меня практически нет. А если меня посадят, то моя жена и маленькие дочери лишатся средств к существованию. К тому же моя мать – пожилая женщина, у неё диабет. Сейчас, благодаря мне, она пользуется хорошими импортными лекарствами и за ней ухаживает опытная медсестра, услуги которой я оплачиваю. А если я отправлюсь в тюрьму, то она лишится всего этого. Я не могу это допустить. Не могу позволить, чтобы мои дети жили в бедности и в нужде, стесняясь произносить имя своего отца, которого осудили за тяжкое преступление. Вы знаете, я не причастен к совершённому убийству и не собираюсь отвечать за проступок, которого не совершал. Поэтому я сегодня же избавлюсь от этого пистолета и попрошу Вас больше не звонить мне и не связываться со мной иным образом. Забудьте о том, что я просил Вас сделать. Полученные деньги можете оставить себе в качестве гонорара за проделанную работу и считайте, что мы в расчёте. Не пытайтесь привлечь меня к этому делу, потому что иначе я заявлю, что ни о чём Вас не просил. Пистолет Вы не видели, так что подтвердить, что он когда-либо был у меня, Вы не сможете. А я, со своей стороны, постараюсь забыть эту историю и обещаю больше Вам не звонить. Думаю, так будет лучше для всех.