Случай в июле - [23]

Шрифт
Интервал

— Чего вы хотите, Сисси? — спросил Джеф со страхом, глядя на петицию круглыми глазами.

Он подошел к своему креслу и, в ожидании, пока ему удастся успокоить в нем свое грузное тело, оперся обеими руками на стол.

— Рада слышать, что вы поступили так, как следует, Маккертен, — сказала она, улыбаясь ему очень недвусмысленно.

— Что же я сделал, Сисси? — растерянно спросил он.

— Покорился воле народа, вот что. Я горжусь вами, шериф Маккертен.

Он соображал, как бы ему удержаться подальше от предательской трясины, куда завлекала его миссис Нарцисса. Она подошла ближе и села в кресло у стола.

— Жена прочла мне ту книжку, что я у вас купил, Сисси, — сказал он, приветливо улыбаясь ей. — Еще месяц тому назад прочла… — Он замолчал и склонил голову набок, прислушиваясь к тому, что делается в верхнем этаже. — Там было насчет Христа, будто он вернулся на землю и устроился в продавцы, будто продает подержанные машины. Это, конечно; дело не мое; захотелось ему сойти на землю и торговать старыми машинами — пускай себе торгует. А если б меня спросили, я бы сказал, что и без него у нас в Америке довольно продают всякого хлама. Если уж Христу вздумалось торговать машинами, так продавал бы новенькие, а не такое барахло. Я тоже на этом деле здорово обжегся, купил подержанную машину у одного парня. И недели не прошло, как ось сломалась пополам, и пошло-поехало. Потом радиатор по дороге отвалился. Ну и так далее, одно за другим. Возьмем, к примеру, Сэма Бринсона; покажи только ему старую машину, он сразу идет на приманку, всем известно, что его то и дело надувают. Весь высох от возни с этим старьем, а концы с концами так и не сходятся. А чего ради? Так, зря. А все-таки Сэм…

Он выпрямился в кресле и обвел глазами комнату. Он совсем забыл про Сэма Бринсона.

— В чем дело? — спросила Сисси, глядя на него с любопытством.

— Пустяки, — сказал он. — Ничего особенного. — Он поглядел на Берта, но сообразил, что Берт, наверное, не успел узнать ничего нового после того, как увели Сэма. — Я думал о той книжечке, которую вы мне продали, Сисси.

Джеф прислушался, что делает Кора наверху, в спальне, не слышно ли чего-нибудь особенного. Он не тревожился на ее счет, пока слышались знакомые, привычные для него звуки. Он боялся той минуты, когда услышит, как злобно захлопывают крышку сундука или как тяжелый чемодан роняют на пол. Уходя из спальни, он был совершенно уверен, что теперь Кора выговорилась и не уедет, но всегда было опасение, как бы она опять не передумала.

Он позвал Берта и зашептал ему на ухо.

— Поди узнай, не слышно ли чего насчет Сэма, — сказал он как можно тише, чтобы Сисси не подслушала, — Да возвращайся поскорей. Я беспокоюсь, как бы они чего с ним не сделали.

Берт вышел.

— Ну… — нетерпеливо начала Сисси.

— Послушайте, Сисси, — сказал Джеф, глядя ей прямо в глаза. — Кто это написал насчет Христа, который торгует старыми машинами? Не вы?

— Нет, это не я, шериф Маккертен. Я только продаю эту книжку.

— И что же, верит кто-нибудь, что Христос сошел на землю и торгует старыми машинами, как там говорится?

— Насчет брошюр я не знаю, — сказала она, смутившись, и заерзала в кресле, — а за Библию могу ручаться.

Джеф тревожно посмотрел на потолок.

— Я сюда не о брошюрах пришла разговаривать, — спохватилась Сисси.

— А зачем же вы пришли?

— Насчет петиции, — сказала она, вскочив на ноги и грохнув перед ним на стол тяжелую пачку с бумагами.

— Послушайте, Сисси… — начал он.

— Опасные настали времена, шериф Маккертен, — сказала она, наклоняясь к нему через стол. — Вы же знаете, что творится на свете. Мы должны что-то предпринять. Нам надо выслать всех негров в Африку, туда, откуда они явились. Они до того быстро размножаются, что белому человеку скоро вздохнуть нельзя будет. Эти негры…

— Послушайте, Сисси, — сказал Джеф беспомощно, — нельзя же человеку, который занимает политический пост…

— Я выросла среди негров, — сказала она, глядя на него горящими глазами, — и всегда обращалась с ними хорошо. Но тогда они еще не покупали этих ужасных Библий, где Христа рисуют негром.

— Это ведь не грех, Сисси, — возразил он. — По-моему, негры имеют полное право говорить, что Христос был черный, говорят же наши белые, что он был белый. А доказательств нет ни у тех, ни у других, верно?

Глаза у нее загорелись, как свечки.

— А что ж, может, он и вправду был черный, — не унимался Джеф.

— Шериф Маккертен, если вы не откажетесь от этих слов, округ Джули вас никогда больше не выберет, — твердо сказала она. — Если вы не подпишете эту петицию и не поможете нам выслать всех негров обратно в Африку, откуда они явились…

— Так ведь не все они оттуда, Сисси, — сказал он с надеждой. — Много негров и тут родилось, у нас на задворках. Еще в прошлом месяце родились два негритенка.

— Знаю, — сердито сказала она, — но ведь я говорю вообще о черных. Все мы, белые, должны объединиться с сенатором Эшли Дьюксом и выслать негров обратно в Африку. Это наш нравственный долг.

— Почему? — спросил он, не поддаваясь.

— Потому! — упрямо сказала Нарцисса.

Они сидели молча, сердито глядя друг на друга.

Джеф ломал голову, где пропадает Берт, но все-таки надеялся: вдруг Берт вернется и скажет, что Сэма Бринсона отпустили целым и невредимым. Он знал, что Сэм Бринсон и сам найдет дорогу обратно, а все-таки вдруг Берт узнает, где он, тогда можно послать за ним машину. Ему неприятно было думать, что Сэму придется плестись двадцать миль по болотам, напрямик, без дороги.


Еще от автора Эрскин Колдуэлл
Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В гуще людской

По природе и склонности — Колдуэлл, конечно, новеллист. Именно в рассказе достиг он наивысших побед. Никто, кажется, не показал ярче Колдуэлла «ухмыляющегося звериного лика» провинциальной Америки. А. Барсук.


Мальчик из Джорджии

Главным героем «Мальчика из Джорджии» является двенадцатилетний сын Страупов — Вильям, но это не повесть о детстве. В ней раскрывается мир взрослых, увиденный глазами быстро повзрослевшего ребенка, тот сухой и жестокий мир, который, полностью изгнав детские игры и фантазии и даже общество сверстников, деформирует психику и поведение подростка. Пестрым, смешным и жутким балаганом отдает все, что «делается в штате Джорджия».  Несмотря на внешнюю самостоятельность всех эпизодов, образующих ее четырнадцать глав, повесть отличается органической цельностью.


Дочь

Введите сюда краткую аннотацию.


Тихоня

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дженни. Ближе к дому

В книге американского писателя глубокий драматизм событий сочетается с глубинным раскрытием сил, заложенных внутри американского общества, небольших ростков протеста и гнева против расизма.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Рассказы

Рассказы из сборника: Портер К. Э. Повести. Рассказы. Уэлти Ю. Дочь оптимиста. Рассказы: Пер. с англ./ Составл. И. Архангельской; Предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1991. — 911 с. — (Библиотека литературы США).


Рассказы

В настоящем издании представлены повести и рассказы двух ведущих представительниц современной прозы США. Снискав мировую известность романом «Корабль дураков», Кэтрин Энн Портер предстает в однотомнике как незаурядный мастер малой прозы, сочетающий интерес к вечным темам жизни, смерти, свободы с умением проникать в потаенные глубины внутреннего мира персонажей. С малой прозой связаны главные творческие победы Юдоры Уэлти, виртуозного стилиста и ироничного наблюдателя человеческих драм, которыми так богата повседневность.


Американская повесть. Книга 1

В состав тома «Американская повесть» (книга первая) входят произведения, отражающие как различные направления в литературе США, так и реальную жизнь этой многообразной по социальным традициям, природным условиям и бытовому укладу страны. Это шесть произведений, представляющих развитие жанра повести в США в XIX веке. Среди писателей, входящих в сборник, — Г. Торо, Г. Мелвилл, Дж. Кейбл и др.


Поэзия США

В книгу входят произведения поэтов США, начиная о XVII века, времени зарождения американской нации, и до настоящего времени.