Случай на дороге - [6]

— Капитан был пьян, когда вы его нашли?

Алексей хотел объяснить, но Оксана опередила:

— Нет. Абсолютно трезв. Это я в него залила пару колпачков коньяка, чтоб согрелся побыстрее. Посмотрите в бардачке, сами увидите две фляжки. Одна с коньяком, вторая, почти пустая, с водкой. Хоть нюхайте, хоть пробуйте, я не возражаю…

Офицеры переглянулись. Доктор минут через десять констатировал:

— Ну, капитан, считайте, что в рубашке родились! Эта девушка вам не только жизнь, но и руки с ногами спасла. Даже к кончикам пальцев чувствительность скоро вернется. Переломов я не нашел. Голова пробита, но серьезного тоже ничего нет. Возможно, что позже проявится сотрясение, но пока симптомов я не нахожу. Решайте сами: в госпиталь едете или в санчасти отлежитесь? Опухоль примерно пару недель держаться будет, но кожа слезет…

Оксанка от последних слов просто ошалела. Резко и возмущенно спросила, перебивая всех:

— Как же так?! Он избит, обморозился, весь опух, а вы санчасть предлагаете! Да ему пару месяцев с воспалением легких лежать придется! Я же его без бушлата на снегу нашла! Сколько он пролежал, не ясно. Вы что, шутки шутите? Он же человек!

Дашкевич повернул голову. С трудом улыбнулся разбитыми губами, глядя на нее:

— Я десантник и ничего со мной не будет. Не привыкать. Вам спасибо, что мимо не проехали. — Посмотрел на подполковника за спиной Оксаны и попросил: — Товарищ подполковник, я сам до санчасти смогу дойти.

Агеева решительно возразила, опередив ответы подполковника и врача:

— Если ваше начальство не против и на территорию разрешат проехать, я бы предпочла увезти вас на машине до санчасти. На ваши опухшие ноги сейчас не то что сапоги, а даже носки не натянешь. Да и в китель руки не протолкнуть.

Врач и подполковник переглянулись. Доктор кивнул:

— Было бы не плохо, если у вас время есть…

Подполковник добавил:

— Кроме всего прочего, вас, девушка, я бы очень хотел попросить описать на бумаге подробно, что вы видели и дальнейшие действия. Так же ваше местожительство и подробный адрес. К сожалению, порядки таковы. Нам же расследование проводить…

Оксана кивнула:

— Согласна. Только учтите, капитан не виноват! И я это доказывать буду.

Оба офицера тотчас ушли на КПП. Дежурный майор остался в салоне, а Агеева перебралась на водительское место. Осторожно придерживая Дашкевича под грудью и не дав ему приподняться, подняла спинку пассажирского сиденья и усадила мужчину, старательно укутав своей одеждой. Канистры, через майора, вновь забила в багажник. Босые ноги капитана замотала собственным свитером. Поставила мужские ноги на сброшенную на резиновый коврик дорожную подушку–батон. Дежурный наблюдал.

Через пару минут Агеева въезжала в распахнутые ворота с нарисованной десантной эмблемой. Сержант придерживал одну из створок, внимательно разглядывая въезжавшую машину. Врач высовывался из–за спины девушки и указывал путь между палаток. Подполковник и майор помалкивали за спиной, наблюдая, как уверенно девушка ведет мощную иномарку.

Дашкевич сидел на пассажирском месте, укутанный в мех и тяжело дышал. Остановились возле большой палатки с красным крестом на брезентовой двери. Агеева решительно одела на обнаженный торс капитана собственную широкую шубку и застегнула. Обе ноги обмотала свитером из ангорки, соединив вместе. Не обращая внимания на протесты, замотала голову и шею длинным широким шарфом из той же ангорки. Строго поглядела в глаза:

— Чего бунтуете? Вас нести надо, иначе обмороженная кожа полопается. Я с вами пройду внутрь и потом заберу вещи. Не хочу, чтобы у вас озноб вновь начался. — Повернулась к наблюдавшему врачу: — Можно?

Тот кивнул, но ни слова не произнес. Подполковник и майор выбрались из машины. Обошли ее вокруг и открыв дверцу, подхватили капитана на руки в сидячем положении. Девушка обежала машину, забрав форму и сапоги с носками. Присоединилась к офицерам, поддерживая Дашкевича под спину. Военврач шел впереди, указывая, куда нести. Внесли внутрь жарко натопленной палатки и уложили на крайнюю к печке койку. В санчасти никого больше не было. Оксана свернула и положила форму на кушетку. Не спеша сняла свою одежду с Дашкевича. Врач наблюдал. Тут же скомандовал:

— Алексей, снимай брюки!

Оксанка возразила:

— Вы что! У него же руки разнесло! Как он вам расстегнет пуговицу с ремнем и стащит одежду? Разрешите мне раздеть капитана?

Военврач кивнул и ушел за ширму. Агеева, заметно поколебавшись, расстегнула ремень на брюках. Смутившийся Алексей попытался отстранить ее руки распухшей ладонью. Пальцы соприкоснулись и тут же отдернулись у обоих, словно ожегшись. Оксана собрала волю в кулак. Старательно пряча глаза, твердо произнесла:

— Алексей Михайлович, вы только не старайтесь приподняться на пятках. Я справлюсь. Не смотрите, что худенькая, я сильная…

Просунула руку под поясницу. Слегка приподняв, другой рукой сдвинула брюки вниз. Спокойно и осторожно, стараясь не повредить лоснившейся кожи, стащила с него одежду и нижнее белье. Посмотрев на натянувшуюся кожу ног, решительно взяла свой шарф и замотала ступни в пушистую шерсть:

— Я в машине не замерзну, а вам надо обязательно согреть ноги. Навряд ли здесь что–то подходящее найдется. — Тщательно укрыла одеялом, подоткнув края. Спросила через брезент: — Товарищ доктор, разрешите взять второе одеяло? Капитана вот–вот снова трясти начнет от озноба.