Случай на дороге - [11]

— Не удобно… Только приехал и отдыхать, да еще в кафе…

Девушка махнула рукой:

— Ничего особенного. Ты же устал. Кроме всего прочего, зарплата военного не так велика, я же знаю. А у меня есть повод посидеть в кафе — вчера начальник прибавил мне зарплату и получила премию за месяц. Предлагаю сполоснуться в ванной с дороги. У тебя есть во что переодеться?

Он покачал головой:

— Нет. Я же не думал, что ты вот так встретишь… В пакете твой шарф, да мелочи дорожные. Я шарф постирал позавчера. Знаешь, эти три недели им то ноги, то руки обматывал. Мерзли страшно…

Агеева улыбнулась:

— Ну и оставляй его себе! Подожди немного, у меня найдется, что на тебя натянуть…

Вышла из кухни. Вернулась с махровым темно–синим халатом и полотенцем в руках. Протянула ему:

— Держи. Халат большой. Когда родители приезжают, одевают. Они же по очереди ездят! Не бойся, чистый. Можешь помыться, если хочешь. У вас, как я понимаю, условия в части не очень. Мочалка прошпарена. Мыло и шампунь найдешь на полке. А я пока постель приготовлю. Иди…

Дашкевич немного подумал и направился в ванную. Оксана стелила постельное белье на диван со странным чувством. Душа трепетала от предвкушения безумного счастья и впервые не было в ней ожидания. Девушка прислушивалась к шуму воды. Натянула на одеяло пододеяльник и тщательно расправила на постели, отогнув уголок в сторону.

Капитан вышел из ванной минут через двадцать. Синий халат доходил до колен. Влажные, расчесанные волосы на голове слегка встопорщились. В руках держал скрученную в ком форму. Радостно вздохнул:

— Здорово! Словно заново на свет родился. У нас в части банный день раз в неделю положен. К тому же не всегда жарко бывает. А в Кострому ездить, только простывать. Далеко и автобусы плохо ходят.

Девушка забрала «пятнашку» и повесила на приготовленные заранее плечики. Пристроила на его глазах на крючок на стене возле двери в комнату. Алексей с интересом огляделся:

— У тебя очень уютно! — Посмотрел на расстеленный диван. Без усмешки, не глядя на нее, попросил: — Ты можешь, как тогда, прилечь рядом и согреть? Не бойся, ничего не будет. У меня душа заледенела…

Оксана покраснела и отвернулась к окну. Дашкевич скинул халат, оставшись в одних трусах. Стащил шлепанцы и нырнул под прохладное одеяло. Вытянулся на спине, глядя на нее и чувствуя, как странный покой овладевает душой. Девушка медленно повернулась и наткнулась на серьезный, чуть грустный, взгляд темных глаз. Шагнула к дивану. Прилегла рядом, скинув тапочки. Приподняв одеяло, скользнула к нему, как была, в халате. Стараясь не встречаться взглядом, обняла мужчину рукой, коснувшись прохладной кожи. Чуть прижала к себе. Его голова ткнулась в ее плечо, но капитан не повернулся и не сделал попытки обнять, чего она боялась.

Удивительное дело, но Оксана не чувствовала смущения от того, что практически не знает этого человека и лежит рядом. Рукой ощущала, как мерно вздымается и опускается его грудь. Щекой чувствовала теплоту и мягкость волос. Минут через десять поняла, что капитан спокойно спит. Осторожно встала, по–матерински подоткнув одеяло. Ушла на кухню, чувствуя, как бешено заколотилось сердце от вида обнаженной мужской груди. Такого с ней еще не бывало. Душа стонала и трепетала.

Стараясь не стукать и не звякать, приготовила обед. Времени было около двенадцати дня, когда она вновь прошла в комнату и остановилась у двери, разглядывая лицо Дашкевича, ярко выделявшееся на подушке. Темные брови и длинные загнутые вверх ресницы ярко выделялись на смуглом, правильного овала, лице. Темные волосы чуть вились и непокорно торчали надо лбом коротким чубчиком. Красивые губы чуть приоткрылись во сне, открывая ровную полоску зубов.

Агеева сделала пару осторожных шагов вперед и остановилась, разглядывая широкое, выставившееся из–под одеяла, плечо с синей наколкой. Она только сейчас увидела ее. Это была все та же эмблема десантных войск. Дашкевич неожиданно открыл глаза, перевернулся на спину и спросил, не отрывая от нее взгляда:

— Почему ты разглядываешь меня? Я сквозь сон почувствовал взгляд…

Она смутилась:

— Я тебя тогда тоже не разглядела, да и вид у тебя ночью был, прямо скажем, неважный. Извини, что разбудила…

Он пытливо спросил:

— А сейчас, какой у меня вид?

Оксана покраснела, словно молоденькая девчонка и ничего не сказала. Капитан тихо попросил:

— Присядь, пожалуйста…

Когда девушка присела на краешек дивана, приподнялся на локте и заговорил:

— Я родился и вырос в Омске. Класса с шестого дружил с девчонкой–одноклассницей. Вместе отправились в Новосибирск, чтоб не разлучаться. Решили пожениться после окончания учебы. Любили друг друга. Она поступила в педагогический институт, а я в десантное училище. Продолжали встречаться, когда мне давали увольнения. Она ездила домой чаще, чем я. Однажды не вернулась. Нашли ее весной на перегоне. Ингу изнасиловали, изувечили и выбросили из вагона на ходу. С тех пор во мне словно что–то сломалось. Ни к одной женщине ничего не чувствовал вообще. Думал, так и состарюсь не женившись. Случайные связи, конечно, были. Я же мужик, но чувств не было…

У Оксаны в душе появилась боль. Она мягко провела ладошкой по его смуглой руке, а он добавил, глядя в серые глаза: