Слово в современных текстах и словарях - [2]

Многочисленны термины, относящиеся к компьютерной технике – само слово компьютер, а также дисплей, файл, интерфейс, принтер и мн. др., – иноязычные названия видов спорта (новых или по-новому именуемых): виндсёрфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Англицизмы пробивают бреши и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или в хоккей всё чаще именуется овертайм, игра «на вылет», на выбывание из соревнований одной из двух команд – плей-офф, и даже традиционное боец в кикбоксинге заменяется англицизмом файтер.

И в менее специализированных областях человеческой деятельности происходит активное заимствование новой и расширение сферы употребления ранее заимствованной иноязычной лексики. Достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их производные: видеоклип, видеотехника, видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен), триллер, хит, дискотека, диск-жокей и множество других.

Так что же – надо оправдать употребление всех этих заимствований, признать их вполне «законными»? При ответе на этот вопрос необходим учет ряда обстоятельств, имеющих лингвистическую и социальную природу.

Семантическое и функциональное разграничение иноязычного и исконного слов, синонимичных или близких по смыслу, – одна из причин укоренения заимствования в языке.

В самом деле, не протестуем же мы против употребления слов паника, комфорт, рентабельный, а ведь они некогда были синонимами слов страх, уют, доходныш. По мере укрепления этих иноязычных слов в русском языке у них сформировались дополнительные – по сравнению с их русскими лексическими параллелями – смысловые компоненты: паника – это не просто страх, а «крайний, неудержимый страх, сразу охватывающий человека или многих людей», комфорт – «условия жизни, пребывания, обстановка, обеспечивающие удобство, спокойствие и уют», рентабельный – «оправдывающий расходы, не убыточный, доходный»[1].

Сходное размежевание «чужого» и «своего» происходит и при освоении новых заимствований. Имидж в буквальном переводе с английского означает 'образ', но в современном русском языке это слово имеет более сложный смысл: «представление (часто целенаправленно создаваемое) о чьем-нибудь внутреннем и внешнем облике, образе (имидж политика; имидж телевизионного ведущего)» [Крысин 1998: 266]; слово рейтинг (англ. rating от глагола to rate 'оценивать; определять класс, категорию') первоначально было спортивным термином и обозначало положение спортсмена среди ему подобных, оцениваемое определенным числом баллов, а затем стало употребляться переносно – в значении «степень популярности кого-либо (напр., политика, общественного деятеля), устанавливаемая путем социологического опроса экспертов, голосования ит.п. и определяемая тем местом, которое занимает данное лицо среди ему подобных» [Там же: 597]; шоу (англ. show 'представление, зрелище; спектакль') – в одном из значений это «яркое эстрадное представление», а в другом, переносном – «нечто показное, рассчитанное на шумный внешний эффект» [Там же: 800]; см. также с. 5859 наст. изд.

Другая причина укоренения иноязычного заимствования заключается в том, что «чужое» наименование нередко оказывается короче собственного, русского – как правило, описательного, состоящего из нескольких слов. Так в русском языке укрепились заимствования снайпер – вместо меткий стрелок, сейф – вместо несгораемый шкаф, спринтер – вместо бегун на короткие дистанции, в том числе и некоторые совсем недавние: саммит (англ. summit буквально 'вершина, верх') – вместо (и наряду с) встреча в верхах, ремейк (англ. remake 'переделка') – вместо новая версия ранее снятого фильма, киллер – вместо профессиональный убийца и др.

Как видим, иноязычное слово редко дублирует значение русского – в подавляющем большинстве случаев между ними имеется смысловое различие, на которое накладывается еще и различие функционально-стилистическое: иноязычный элемент часто является термином, а его русская параллель – обычным, общеупотребительным словом. Сравните такие пары, как бартер – обмен, дискриминация – ограничение (в правах), инвестиция – вложение (капитала), консенсус – согласие, монетарный – денежный, рента – доход, ремиссия – ослабление (болезни), стагнация – застой (в экономике), трансформация – преобразование, транш – доля, часть (платежа) и т. п.

Как же относиться к невиданной прежде активизации употребления иноязычных слов? Лингвисты уже неоднократно обращали внимание на то, что язык представляет собой саморазвивающийся механизм, действие которого регулируется определенными закономерностями. В частности, язык умеет самоочищаться, избавляться от функционально излишнего, ненужного.

Это происходит и с иноязычными словами. Во всяком случае, история русского языка свидетельствует именно о таком его свойстве. В словаре-справочнике «Редкие слова в произведениях авторов XIX века» (СПб., 1997) можно найти такие иноязычные слова: модерантизм (умеренность в политике), нивеллятор (тот, кто нивелирует, уравнивает что-либо),