Слово о сыне - [37]

— Я говорю: нет, не мой сын, мой Юрка — старший лейтенант, а этот — майор...

Юра рассказывал о любопытных совпадениях. Оказывается, приземлился он на саратовской земле, примерно в тех местах, где начинал летать шесть лет назад курсантом аэроклуба. Первым ориентиром, который увиделся ему, была Волга. Он сразу узнал великую русскую реку — над ней он делал свои первые полеты под руководством Дмитрия Павловича Мартьянова. Как же Юре было приятно, что на другой день он встретился с Дмитрием Павловичем, который по-прежнему работал в Саратовском аэроклубе и прилетел к своему курсанту на встречу.

А первыми, кого Юра увидел на земле, были жена лесника Анна Акимовна Тахтарова с внучкой Ритой. Здесь Юра прервал рассказ замечанием: «Твоя тезка, мама!»

Женщина и девочка стояли около пятнистого теленка, с любопытством смотря на Юру, потом нерешительно направились к нему. Заминка их была понятна: одет-то он был в непривычную одежду — оранжевый скафандр.

— Неужели из космоса? — спросила Анна Акимовна с сомнением в голосе.

— Представьте себе, да! — ответил Юра.

Потом прибежали механизаторы с соседнего полевого стана, окружили Юру, обнимали его. Подъехала машина с солдатами и офицером, которые тут оказались случайно. Они-то и передали Юре, что — он майор.

Юра воспроизводил свои, их жесты, картина вставала как живая.

Обед закончился. Наступил акт вручения наград. Мы все прошли в зал. Наступила тишина, и в ней торжественно и тепло звучал голос Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева, читавшего Указы. Он прикрепил награды на грудь Юрию, по-отечески улыбнулся в ответ на слова сына о готовности выполнить любое задание Родины.

В большом зале, куда все перешли после награждения, Юра сразу подошел к группе людей постарше его возрастом, что-то очень уважительно сказал им. Несколько человек отделились, приблизились к нам. Познакомились. Пошел общий разговор.

...В январе 1966 года после похорон Сергея Павловича Королева Юра приехал в Гжатск убитый горем, посеревший. До этого дня он часто с восхищением и преклонением рассказывал о Главном конструкторе космических кораблей, о его таланте, силе воли, оптимизме, доброте. Называл его как все — Сергей Павлович, СП, Главный. Произносил имена уважительно, с теплотой.

В том вьюжном январе он говорил о Сергее Павловиче с чувством глубокого горя, непоправимой утраты. Потом напомнил:

— Ты же с ним знакома, мама. Помнишь, как 14 апреля шестьдесят первого он подходил к вам с отцом, расспрашивал о жизни, о деревне, о семье, справлялся, не нужна ли какая помощь.

Я напрягала память. Мне хотелось припомнить, выделить среди множества лиц, окружавших меня в тот день, лицо Королева.

— Мама, Сергея Павловича невозможно ни с кем спутать, невозможно не заметить,— с мягкой укоризной сказал Юра.

Мне хотелось восстановить обстоятельства нашего знакомства, мгновениями даже казалось: помню. Нет, все-таки нет. А он, оказывается, хорошо все знал. Не раз спрашивал Юру о его семье, справлялся о самочувствии родителей.

Но нелегко воссоздать, восстановить каждый эпизод, каждое лицо в картине, особенно такой многоликой. Сколько людей было на приеме! В честь космической победы советских людей организовали концерт лучших артистов.

Мы сидели впереди. Чувствовали себя немного скованно — ведь такой пышности нам не доводилось видеть.

Анастас Иванович Микоян, который сидел на концерте рядом с Алексеем Ивановичем, понял наше состояние, хотел помочь освоиться, потихоньку рассказывая о выступавших. Танцевала известная балерина. Анастас Иванович наклонился к Алеше, заметил:

— Какая фигура!

Алеша его тона не понял, с осуждением ответил:

— Да, да, платье ей надо бы подлиннее!

Анастас Иванович рассмеялся, да и Алеша мой понял свой промах, тоже подхватил смех.

Мы распрощались с сыном после приема, он пообещал, что скоро приедет в Гжатск на побывку.

— Из горкома партии просили чуть задержаться, они хотят подготовиться к встрече. Так что на меня не обижайтесь. Да и на них тоже.

Перед отъездом мы должны были проведать Марию, и Юра дал нам открыточку для нее: «Дорогая тетя Маруся! Очень сожалею, что не могу быть сегодня. Буду обязательно на днях. Побыстрее поправляйтесь. Желаю Вам крепкого здоровья и всего самого наилучшего! С приветом Юра, Валя, Леночка, Галя».

...Говорят, что о человеке надо судить по тому, как он относится к людям. Я бы добавила, что об известном человеке надо судить по тому, как он относится к родственникам. Ведь как бывает: прославился человек и уж родных начинает стесняться. Нос воротит от тетки родной, от сестры двоюродной. Нет, наш Юра добро помнил всегда, никого своим вниманием не обделял.

Радость тех дней омрачена была лишь одним неприятным эпизодом. Вернулись мы из Москвы домой и обнаружили, что пуст ящик комода, где хранились наши семейные фотографии, письма, Юрины конспекты, дневники еще со школьных времен. Вел он их всегда аккуратно, собирал. Я эту привычку поддерживала.

Спрашиваем у Тамары, Юрика, где же все бумаги. Ребята растерянные, отвечают, что у них «дяденьки» попросили. Издания самые солидные называли, обещались, мол, вернуть. Не вернули — до сих пор. В различных газетах, журналах появляются репродукции. Копии у меня все есть. Но как хочется взять в руки те старые фотографии, мной всегда бережно хранимые...