Слово и мысль - [6]

Язык состоит из звуков, указывающих на разные предметы, которые он обозначает. Что общего между звуками и самими этими вещами? Звуки речи — акустически — артикуляционное явление. А что акустического в предмете, обозначаемым этими звуками и этой артикуляцией? В каждой языковой единице (морфеме, слове и т.д.) содержатся эти два, не сводимых один к другому смысловых плана — материальный и идеальный. Без этой двухплановости не существует языка. В знаковой ситуации материя слова не может просто указывать на предмет. В этом случае устраняется идеальное как результат отражательной деятельности мышления. Изымается и человек как субъект познавательной деятельности. Теряется различие между материей знака и объектом познания.

Звуковая материя, взятая вне установленного мыслящим субъектом отношения к другим явлениям, есть лишь природная материя. Звуки животных, природы и звуки человека, не соотнесённые им с какими-либо вещами, — одной природы. Эта звуковая материя существует вне сознания человека. Эта звуковая материя существует вне сознания человека, но, чтобы стать знаком, языком, она предполагает присутствие мыслящего человека, который устанавливает связь между двумя явлениями. Если допустить, что материальный знак отражает мир, то это уже не знак, не посредник между мышлением и миром, а сама материя знака выступает в функции мыслящего мозга. Материя знака есть лишь условие осуществления и существования обобщающего образа реального предмета, возникающего в нейронной материи мозга.

Звук, знак, материя — это область чувственного мышления. А может ли человек непосредственно, своим мозгом, воспринимать материю знака в виде её физического звучания или написания? Нет, только через абстрактные образы своего чувственного восприятия мира, как мышлением второго уровня или второй фазы человеческого мышления, основанной на первом, материальном уровне. Человек воспринимает материю предмета так же, как и животное, через своё чувственное мышление. Но мышление животного на этом и останавливается — оно не переходит в идеальную фазу, хотя уже и существует, но лишь в зачаточной форме. Но для животного этот чувственный предмет — не знак. Если человек в материи знака, слова видит знак, значит он «увидел» в нём идеально представленный знак (фонему, графему) и реальный предмет в виде его логического понятия. Следовательно, материя знака должна быть преобразована, подогнана под идеальное, а это значит, что звук, буква должны быть преобразованы в фонемы, графемы, морфонемы, понятия.

Проблема знака сосредоточена в знаковой ситуации вокруг трёх понятий: звук — смысл — предмет, и вокруг их взаимоотношений. Вне материи нет знака, но материя становится знаком, если она идеально представлена в мозгу человека и ассоциативно соотнесена с каким-либо внешним предметом. Тем самым у кусочка материи появляется идеальный образ, «значение», но оно не в материи знака, а в мозгу. Следовательно, при рассмотрении сущности языкового знака нас ждёт взаимоотношение следующих его аспектов: (1) физическая субстанция знака; (2) психическое представление об этой субстанции (фонемы или графемы) в сознании; (3) знаковая, абстрактная функция отражаемых этими знаками реальных предметов в сознании (понятия); (4) роль и место самих реальных, познаваемых явлений в знаковой теории языка.

В мозгу, в абстрактном мышлении человека соединяются две идеальные сущности — от материи знака (фонемы или графемы) (2) и от материи отражаемой вещи, обозначаемой этим знаком (понятие) (3), т.е. в сознании человека, в его абстрактном или логическом мышлении заложены два идеальных, логических образа как идеальные эквиваленты двух материальных вещей (от знака — это фонема, от предмета — это понятие).

Так как мышление человека функционирует на двух уровнях — чувственном и абстрактном, и так как знаки языка проходят через обе эти фазы мышления, то фактически в мышлении объединены четыре сущности — две материальные, вещественные и две идеальные, абстрактные, потому что знак и внешний предмет одновременно и материальны, и идеальны. Вот эти четыре уровня: (1) звуки, буквы как физическая материя (уровень чувственного мышления); (2) идеальное от материи знака (фонемы, графемы); (3) идеальный образ от отражаемого реального материального внешнего предмета (4). Идеальное от материи знака (2) совпадает с идеальным от материи внешнего предмета (3), например, идеальная форма цепочки фонем дерево (2) совпадает с понятием предмета дерево (3), но только по названию, а не по их сущности — слово дерево не есть самодерево. Связь в мышлении происходит только между двумя абстрактными, идеальными, логическими образами (от знака и от предмета) на уровне абстрактного, логического мышления как переход с уровня (2) на уровень (3). На уровне же чувственного мышления мы видим, ощущаем, воспринимаем только физическую реальность — звуки и буквы слова (1) и реальный внешний предмет дерево (4). В мозгу они соединяются ассоциативной логической связью как переход с уровня фонем (2) на уровень понятий (3).

Итак, языковой знак четырёхсторонен, четырёхфункционален, и только в таком виде он есть истинный языковой знак, и только в таком виде он существует в мышлении. Хотя практически это никто не ощущает и ощущать не может: это внутренняя, тайная, стихийная работа нашего сознания. Но по-другому эта структура знака и не может существовать. Это можно проверить на самом себе — может ли хоть одно из четырёх звеньев отсутствовать в структуре знака, когда человек пользуется языком в любой его форме (устной или письменной)?