Слово и мысль - [19]

Вопрос о четырёхфункциональности знака сложен. Многие, наверное, эту теорию будут отрицать, увидев в этом псевдо-проблему, потому что не существует якобы явлений, которые были бы одновременно и материальными, и идеальными. Но, с одной стороны, материальное находится вне мозга, а идеальное от материи — в мозгу. С другой стороны, ведь противопоставление материального идеальному является противопоставлением философским, диалектическим, гносеологическим, а не онтологическим. Если не признавать явлений, одной стороной обращённых к материальному, а другой — к идеальному, то необъясним переход от материального к идеальному и от идеального к материальному, который совершается в сознании людей ежесекундно. Именно благодаря этому происходит «переключение» материального в идеальное: это переход чувственной формы мышления в абстрактную форму мышления [уровни (1) и (2) и обратно: это переход абстрактной формы мышления в чувственную [уровни (3) и (4)]. Эти переходы совершается в знаке благодаря наличию у знака четырёх его сторон: материального в знаке и его идеального образа в мозгу, а также материального в реальном предмете и его идеального образа в мозгу. Знак обязан быть материальным, чувственным, иначе невозможен ни процесс мышления, ни процесс коммуникации.

6) Языковой знак удобен для хранения и его передачи поколениям

Свойства знаков таковы, что они, благодаря их идеальному образу, удобны для их хранения и передачи от поколения к поколению. Мы храним в памяти не только сам чувственно осязаемый материальный знак в виде звуков, букв, но и его обобщённый, идеальный образ, форму знания о нём, а также умение и навыки перевести этот идеальный образ знака в соответствующую материальную форму. Язык носят не в кармане или в портфеле, а в голове. Язык как система знаков есть идеальная, а не материальная сущность, хотя и живёт он и видимый в буквах, и слышимый в звуках, как бы в своих материальных носителях, хотя сам язык живёт в сознании. Это можно элементарно доказать тем, что, во-первых, отдельные сегменты речи узнаются собеседником как значимые единицы языка. А это возможно лишь тогда, когда в сознании реципиента имеются эталоны для сравнения, во-вторых, слушатель или читатель запоминает ранее сказанное и написанное не пословно, не слово в слово, а лишь смыл как категорию не языковых знаков, а сознания. Именно поэтому языковой знак является логически единственно возможным, бесценным средством для производства человеческого мышления и удобен для хранения и передачи его поколениям благодаря его идеальному образу, отпечатанному в мозгу.

7) Асимметрия в знаке между звуком и его ассоциативным значением в сознании — следствие произвольности знака

Асимметрия знаков есть их уникальное свойство. А по-другому в языке и быть не может — знак есть условный, немотивированный материальный объект, выбранный человеком или случайно, или в силу каких-то ассоциаций. Отсюда «разлаженность» между формой и содержанием, т.е. за одним и тем же знаком может быть условно закреплено любое и даже несколько ассоциативных образов, а за одним образом — несколько его различных материальных воплощений, знаков. Звучание и значение — не параллельны. Эта асимметрия находит в языке различные наименования (полисемия, синонимия, антонимия, омонимия.

«Значение» знака не является отражением мира в силу своей условности, произвольности. Условная, произвольная и искусственно человеком установленная связь не может рассматриваться как отражение. Значение — а оно находится не в материи знака, а в мозгу — это условная связь знакового комплекса с понятием, установленная человеком. Значение в знаке, т.е. логическая ассоциация в сознании в виде его наименования, имени есть не отражение сущности отражаемого предмета, а психическое, ассоциативное отношение к предмету в виде присвоения ему определённого имени, которое приобретается в обществе с согласия его членов. Значение — это отношение знака и к сознанию, и к языковым системам, к любым знакам как результат трансформации абстракций самого мышления. Отсюда — новые абстракции мышления, иные семантические связи уже готовых знаков с новыми значениями. Отсюда и причина изменения значений в собственно лингвистическом плане, синонимия, омонимия, антонимия, полисемия. Поскольку семантика органически входит не в структуру языка, а в структуру мышления (в виде структуры логических форм), поэтому к семантике приложимы и нелингвистические методы исследования.

Звучание слова само по себе нам ничего не может сказать о характере значения, с которым оно ассоциативно связано (выражает). Ведь связь эта — произвольна. Именно такая произвольность материальной языковой формы и создаёт возможность обобщений и отвлечений. Этого не могло бы быть, если бы действительность сигнализировалась такими сигналами, которые бы давали зеркальное отражение каждого из реальных предметов. Связь формы и значения произвольна, но общественно обусловлена: никто не может менять слова по своему вкусу, пока этот акт не будет принят обществом. Кроме того, каждое новое поколение усваивает язык предшествующего поколения.