Слово Гермионы - [214]

Жжение не даёт упасть лицом вперёд, и следующую сцену вижу со стороны.

Рон и Локхарт, оба как зомби, обращают палочки в сторону близнецов и кричат какую-то тарабарщину. Вспышка! Палочка Рона взрывается, и отбрасывает пацана, попутно изрядно закоптив. Рон растягивается на полу, и видно, что правую руку ему как минимум сломало в двух местах. Но младший Уизли лежит неподвижно, то ли мёртвый, то ли в глубокой отключке. Близнецы разом, дружно, как на тренировке ставят сдвоенный Протего, и… заклинание Локхарта проламывает защиту. Видимо зомби — Гилдерой использовал что-то из области высоких энергий и очень тёмных магий. Близнецы отлетают и падают, а Локхарт злобно хохочет и ухает.

Да, теперь он спаситель Хогвартса от василиска. Только меня вначале добьёт.

И тут судьба, как будто одумавшись, снова выбрасывает мне тройки!

В окно протискивается феникс, призывно курлыкая, и сразу камнем падает на голову василиска, начиная терзать и добивать змейсса. С очень тихим хлопком возле тела Гарри Поттера появляется Дамблдор. Директор нежно придерживает Распределяющую Шляпу на сгибе локтя левой руки. В правой у дедушки Альбуса палочка с шишкообразными наплывами, и оттуда сразу вылетает заклинание.

Локхарт — широко раскрыв глаза, мол, как же так? — беззвучно падает на пол.

Директор поворачивается к призраку Волдеморды.

Как говорится, вот и кавалерия пополам с артиллерией. Можно падать лицом об стол, но почему-то стою. Стол, правда, начинает покачиваться, видимо Дамблдор раскачивает школу.

— Сдавайся, Том, — спокойно говорит директор.

— Никогда! — и призрак, успевший подобрать палочку Гарри, что-то там кастует.

— Твоя магия здесь бессильна, — дедушка Альбус отводит заклинание. — Ты — призрак, и тебе не дано будет воплотиться.

— Я — бессмертен! — рычит Том.

— Это пройдёт, — сообщает Дамблдор, начиная доставать меч из Шляпы.

Тень Волдеморта что-то там ещё шипит, машет руками и пытается изобразить, но тщетно. Не зря Дамблдор изучал в прошлом году исходный дух Тёмного Лорда, и ставил защиту. Вот только непонятно, почему школу так раскачивает? Так и упасть недолго! Айбля!

* * *

Три дня спустя. 12 мая, Хогвартс, медпункт. Альбус Дамблдор и Поппи Помфри.

Помфри: Ногу вернуть не удастся. Яд василиска убил такую возможность, и теперь только протез…

Дамблдор (энергично): Самый лучший протез! Мисс Грейнджер спасла всех нас. Детей от гибели, а меня от позора, несмываемого позора! Фадж в ярости, попечители разгневаны на Люциуса, и, кажется, собираются выгнать его, и…

Помфри: Альбус, избавь меня от политики! Помнишь, о чём мы договаривались?

Дамблдор: Извини, Поппи. Что-то я немного устал. Тяжёлый выдался год, а особенно последняя неделя. Мисс Грейнджер… будет жить?

Помфри (рассерженно): Будет! Хотя она и сделала все, чтобы себя как можно вернее убить! (передразнивает Гермиону) «Я буду самой сильной волшебницей Британии, мадам».

Дамблдор (пряча улыбку в бороду): Спасибо, Поппи. Я не сомневался в твоём профессионализме. Как только она очнётся, немедленно зови меня.

После чего директор покидает медпункт, а мадам Помфри ещё какое-то время ворчит под нос, глядя на неподвижно лежащую на кровати девочку.

Помфри: Очнётся, очнётся. Без мандрагоры не очнётся, но это уже скоро. Скоро Спраут обрежет этим кричащим паршивцам ноги-руки, и вот тогда мы всех вернём к жизни. Всех вернём, всех (взгляд переходит на Рона Уизли, лежащего на соседней кровати), кроме тебя. Пусть тобой в больнице святого Мунго занимаются, тут никакая мандрагора не поможет.

* * *

Очнувшись, долго лежу, уставившись в белый потолок медпункта. Нет, никаких ощущений, что спал, нет. Прекрасно помню всё, что случилось. Видимо, побочный эффект концентрации от диадемы. Вот только под одеяло что-то не хочется заглядывать, хотя это весьма по-детски. Ногу откусили, и этим зрелищем мне предстоит любоваться ежедневно, вплоть до самой смерти, которая, при таких раскладах наступит очень скоро.

Надо было и вправду одного Гарри вперёд запустить, пусть бы василиск сам себе хвост откусил, или ударился о стол и помер. Или ещё как — нибудь убился. Раз Гарри может умереть только в результате свершения пророчества, то в поединке василиск — Поттер, неизбежно проиграл бы василиск.

Но дети! Отголосок захлёстывавшей тогда ярости неприятной щекоткой пробегает по спине.

Да, в той ситуации просто не смог бы поступить по-другому.

Отступить в сторону? Оставить детей без защиты? Отойти в сторону и спасать собственную шкуру? Не дождётесь! Повторись ситуация, и точно также ринулся бы в бой, разве что тактические моменты переиграл бы. Хотя и так неплохо получилось, чего уж там, при таких-то вводных, с которых началось сражение.

В душе и в теле опустошённая умиротворённость.

Получается, Дамблдор со своими орлами меня вытащил? Стоп, орлы были во «Властелине Колец», а здесь феникс. Всё равно память немедленно подсовывает «Сеня сам ставил тебе целебные клизмы[89]!», вызывая улыбку.

Хммм, а где мои костыли?

Скидываю одеяло и сажусь. Сюрприз. Даже не знаю, смеяться или плакать.

В общем, мне приделали протез вместо откушенной части левой ноги. И ладно бы просто протез, в принципе, к чему-то такому был готов. Но это, это… ыыыы, почему вокруг нет никого, кто смог бы разделить моё охуение и нервный смех от вида металлической ноги, один в один повторяющей автоброню из «Цельнометаллического алхимика»? Потом уже Дамблдор объяснит, что это волшебный деревянный протез, просто дополнительно окованный волшебным металлом. Гоблинская работа, все дела.