Слово джентльмена Дудкина - [9]
— Где же это случилось?
— Ну где, где? На центральной улице, — не растерялась Переверткина. — Идет он, значит, около гостиницы, никого не трогает. И вдруг: «Стой! Стрелять буду». — И Переверткина сделала испуганное лицо. — Ну, конечно, остановился — кому же охота на тот свет отправляться… Ну, его и обснимали, как липку…
— Да что взяли-то?
— А уж и не знаю… Наверно, пальто хромовое. У него есть, я видела…
Когда позднее нам довелось беседовать с Переверткиной, выяснилось, что о Загрудкине ей поведала родственница, которая в свою очередь тоже от кого-то слышала что-то.
А было совсем не так. Трое хулиганов напали на двух парней, у одного из них отобрали часы. Парни не растерялись. Проследили, когда хулиганы сели в автобус, и затем, договорившись с водителем, привезли их прямо в горотдел милиции. Один пострадавший был действительно автомеханик.
Этот случай и истолковала по-своему Переверткина. Тут, должно быть, произошло то же, что при игре в «испорченный телефон».
Но если детская игра безобидна, то болтовня взрослых может принести немалый вред.
— Слыхали? Два парня столкнули третьего под автобус. Проиграли в карты.
— Да, ну?
— Вот те крест… Сам видел…
Я изобличаю враля: не было ничего подобного.
Но он сопротивляется:
— Ну, а карты-то у нас есть?
— Карты есть, даже продаются.
— И в них играют?
— Да, играют. Иногда, к сожалению, на деньги. И проигрывают. Деньги и время!
— И людей, бывает, проигрывают… — не сдается враль. Ему, видно, доставляет удовольствие смущать покой обывателей.
Как-то шестилетняя Лидочка пришла с улицы и решительно потребовала:
— Мама, не ходи в зеленом платье! — и по-детски просто пояснила — Зеленый цвет проиграли…
— Папа и мама, не вздумайте идти в «Рекорд»: кинотеатр проигран, — сообщил школьник Вася, осведомленный друзьями по классу.
— Не «Рекорд», а только ряд, — поправила его сестра постарше…
По другим недостоверным источникам проиграно лишь одно место.
Как видите, не безобидны выдумки переверткиных. Они приводят в брожение некоторые детские и взрослые умы. Вралю что! Ему главное — сболтнуть, получить удовольствие от рассказа. За все остальное он не ответчик.
При пиковом интересе
Цифры — родная стихия Костяшкина. Сколько лет жизни отдал он этим маленьким знакам, составляющим большие суммы. Каждая цифра для него осязаема, предметна. Вот единица или нуль. Для непосвященного человека единица просто «кол», для Костяшкина же это песня. А ежели она еще с тремя нулями — целая поэма. Разумеется, когда нули следуют за единицей, как почетная свита за начальником.
Короче, Костяшкин знает толк в цифрах. Можете легко представить, какая услада легла на его сердце, когда он получил следующее послание:
«Уважаемый товарищ! Включаю вас в международную игру. Вы напишите это письмо пяти человекам, но обязательно честным в исполнении обязанностей. Они в свою очередь напишут тоже пяти человекам и так далее. Постепенно ваша фамилия с пятого номера передвинется на № 1. Она будет фигурировать в 3125 списках. Все эти товарищи пошлют вам по пять рублей, что составит общую сумму 15625 рублей».
Костяшкин уже видел этот куш в трех тысячах переводов! Какое счастье привалило вдруг! Ни с того, ни с сего!
«Учтите, что вы потеряете всего 5 рублей и 20 копеек на марки — на пересылку указанного письма привлеченным вами в игру товарищам в случае, если письмо будет послано по почте, а если раздадите лично, то и на марки не потребуется расхода. Если вы решили включиться в эту игру, то срочно (в срок 3–4 дня) пошлите по адресу первого номера пять рублей…».
— Зачем же три-четыре дня? Сегодня, сейчас, сию минуту! — и Костяшкин отбросив срочные дела, засел за писанину. Лишь бы не опоздать! Не то уплывут денежки, как утренний туман.
Мозг работал со скоростью электронной машины. Прикидка показала, что пять, умноженное само на себя пять раз, дает 3125, а умноженное еще на пять равно 15625-ти. Чего? Рублей, конечно!
Стало жарко. Горло чем-то перехватило. Рука задрожала, и перо выпало.
— А черт с ней, с писаниной, — выругался Костяшкин. — Побегу-ка я к друзьям.
И он примчался к своему начальнику Попцову. Иван Алексеевич мгновенно разобрался в цифрах, хотя не имеет финансового образования. Вероятно, с помощью Костяшкина он раскумекал, что к чему, и уяснил реальность положительного сальдо.
— Чистая прибыль 15620 рублей! — воскликнул он (пять рублей он мысленно уже отослал счастливцу № 1).
И пошла писать губерния. Тогдашний Марпромсовет загудел, точно потревоженный улей. Нашлись любители дармовщины. Очевидцы рассказывают, что некоторые служащие пообещали включить в игру своих жен, дабы удвоить доход…
Удивления достойно, что иной раз солидные люди поступают так легкомысленно. Ведь уже приписка в конце письма настораживала: «Запомните, что деньги 5 рублей вы должны послать номеру 1-му в конверте, обернув деньги в плотную бумагу, чтобы не прощупывались, а новые не хрустели».
Грубая работа! Не очень тонкий намек на толстые обстоятельства. Дескать, работники почты могут соблазниться вашей пятеркой и — долго ли до греха! — украдут ее.
В письме есть ссылка на московский журнал «Смена». Будто в нем были опубликованы условия «международной игры». Редакция «Смены» опровергает: «Мы, конечно, слышали об этой злополучной игре. Никогда никаких ее условий мы не печатали. Журнал не имеет никакого отношения к этой грязной афере, воспитывающей дух стяжательства».
