Слово джентльмена Дудкина - [3]
— Слово джентльмена! Колодец будет через пять дней. Завтра же пошлю машину кирпича.
Главврач больницы, добрейшая и тактичная Анна Петровна поверила. Успокоились и врачи поликлиники.
А как же иначе? Нельзя, в самом деле, не верить человеку, который дал слово джентльмена!
…Прошел год. Машина кирпича, привезенная по приказанию Дудкина, долго лежала у поликлиники.
Теперь кирпича уже нет, испарился.
А Дудкин существует, улетучиваться никуда не собирается. И потому именно ему, а не кому другому продолжают звонить из больницы:
— Как же с колодцем, Борис Иванович?
— Ах, извините, запамятовал!.. Закружился, понимаете. Но слово джентльмена! Завтра же пошлю рабочих. А о кирпиче вы не беспокойтесь — подвезем, много ли его надо, сущий пустяк!..
Нет, мы беспокоимся теперь не о кирпиче — о самом джентльмене Дудкине печемся. О его торжественном слове. О его чести. На карту поставлено само благородство! Быть или не быть джентльмену? — вот в чем суть.
Обеспокоенный главврач обратился в общественный совет больницы. Совет, как и полагается, посоветовал еще раз напомнить начальнику управления о его торжественном слове джентльмена. Попутно спросить, почему он много лет строил радиологический корпус, почему так долго вел телефонизацию больницы? Ведь бронекабель лежал без движения два года.
У Бориса Ивановича могут найтись отговорки: дескать, не все от него зависит, объекты сложные… Ну, а вышеупомянутый колодец — сложный объект? Электроника нужна? Тут уж крыть нечем.
Со своей стороны я бы посоветовал главврачу одно-единственное средство: джентльмена Дудкина вызвать… на дуэль.
Представляю живописную картину:
— К барьеру! — кричит взъяренная Анна Петровна и взводит курок пистолета.
Удрученный Дудкин подставляет свой высокий, деловой лоб. Раздается выстрел — и ах… я не берусь рисовать ужасные последствия поединка.
Врач, очевидно, не пойдет на такой шаг. А жаль! Насколько мне известно, сатисфакция — вернейшее средство наказать джентльмена. Чтобы впредь не бросал слов на ветер.
Плоды просвещения
Павка любит книги. Читать он не умеет — ему только пять лет. Зато какие хлопушки делает из листков— девчонки во дворе аж захлебываются. Не от восторга — от страха. Обыкновенно Павка тихохонько подбирается сзади и ка-ак даст у самого уха, будто из ружья!
А вчера он смастерил змея. Из карты мира. Вырвал ее из этой, как ее, эн… клопедии. Толковая книга! Павка был совсем маленький, когда папа принес ее. В ней картинки мировые: змея красная — аспид называется, рыбы разные, даже пила есть; только дрова пилить нельзя. Мама говорит: редкая книга, какую хочешь кастрюлю накрыть можно.
Об этом Павка рассказывал друзьям, пока запускал змея. Все шло хорошо. Юный энциклопедист радовался успеху. Да вот беда, ветер помешал. То есть сперва он помогал и закинул змея высоко-высоко. А потом ка-ак рванет! Нитка и лопнула…
Не растерялся Павка. Детское горе мимолетно.
— Ух ты, как арективный полетел! — крикнул он вдогонку, задрав голову.
Потом Павка сорвался с места:
— Постой, ребята, я снова склею, — и сам со скоростью «арективки» понесся на кухню.
Он знает, что за эту «Эн… клопедию» ему не влетит. Она не своя, пришлая.
…Бедное, бессловесное существо — книга! Чудо из чудес, книга порою настолько беззащитна, что нуждается в покровителе.
Ну, как не защитить ее, например, от Ивана Алексеевича Панилова, человека, между прочим, с высшим образованием. Мы не знаем, есть ли у него сынок Павка, но чужие книги в его доме, как правило, приводятся в негодность. А судьба некоторых вообще неизвестна, несмотря на все старания библиотечных работников вернуть их на полки.
Четыре года назад Иван Алексеевич увлекся писательницей Антониной Коптяевой на почве романа «Дружба». Увлечение перешло в любовь. Так у Пани-лова оказались два номера журнала «Октябрь». Проще говоря, он их прикарманил.
Дружба дружбой, Иван Алексеевич, а книжечки все-таки врозь… надо держать: свои — дома, а библиотечные — где им полагается быть.
Пожалеть бы и библиотекарей, которые порой занимаются явно не своим делом.
Работники библиотеки Дома политпросвещения — люди не гордые. Особое внимание они оказывают Григорию Демидовичу Перепелкину. Первый раз просили его вернуть книгу через сослуживцев. Затем лично ему звонили пятикратно. После дали передышку, года два не беспокоили, а потом послали письменное извещение. А Григорий Демидыч, несмотря на длительную осаду, не сдается. Библиотека, как стало известно, опять готовится к штурму… Ничего не выйдет? Охотно верим. Опыт у вас, Григорий Демидыч, есть.
И что за надоедливый народ эти библиотекари! Другие бы давно отвязались. А эти понять не могут: человек занят, некогда ему ходить по пустякам. Помнится, когда Григорий Демидович брал одну из книг, он работал в Маркоопинсоюзе. Давненько это было. Союз этот прикрыли, на новую работу Перепелкина бросили. В хлебокомбинат. Не успел освоиться с процессом хлебопечения, а его уже в какую-то мастерскую перекинули, а потом на пост директора горпищекомбината. Разве ему до библиотечных дел было?
Да и привычка к чтению нужна. А если нет ее?
Или вот работники республиканской библиотеки к Василию Фанерову пристают. Комсомолец, инженер. Человек занятой. А его беспокоят — послали семь открыток. Так и станет он на них отвечать!
