Слово чести - [56]

Келли, который, казалось, читал его мысли, заметил:

– Вы – единственный во всем взводе, кто умеет читать карту и управлять огнем артиллерии.

Тайсон промолчал.

– Если бы вас здесь не было, то полковник приказал бы нам примкнуть к роте.

– Не успели бы вы и глазом моргнуть, как вам бы прислали из тыла свеженького лейтенанта, который бы навел здесь порядок.

– Онбы здесь долго не протянул.

Тайсон согласился про себя: «Нет, он бы здесь долго не протянул».Бен зорко следил за замыкающим Белтраном, прошедшим мимо него. Строй солдат с интервалом чуть ли не в десяток метров растянулся на четверть километра по вязкому дну рва. Тайсон сильно расчесал предплечье, укушенное пиявкой, и теперь смотрел, как по мертвенно-бледной коже подтекала сукровица. Черт!

Брандт осмотрел его руку.

– Еще остался след от укуса, лейтенант. Может попасть инфекция.

Тайсон сжал опухший красный бугорок и почувствовал острые микроскопические зубы, впившиеся в его плоть. Пиявка присосалась к нему где-то ночью, а к тому времени, когда он проснулся, она превратилась в распухший, пульсирующий предмет, размером с авторучку. Пиявки выпускают в кровь антикоагулянт, и Тайсон знал, что пройдут часы, прежде чем затянется рана.

Пиявка, думал он, оставалась единственным омерзительным существом, вызывавшим жуткое отвращение даже у бывалых вояк, привыкших к флоре и фауне самой южной части Азии, у тех, кто вычесывал друг у друга вшей и холодными ночами находил ядовитых змей в своих спальниках. Кровососущие пиявки стали символом Вьетнама, высасывающим до конца саму жизнь.

Брандт смазал укус йодом.

– Попозже я дам вам иголку, чтобы вы могли выковырять зубы. Давить ее не следует, лучше сигаретой прижечь зад, и она отвалится.

– Я знаю. – Но Бен раздавил нечисть кулаком и не пожалел об этом. Он скомандовал:

– Пошли. – Тайсон, Брандт и Келли быстрым шагом догнали колонну и заняли свои места в середине строя. Тайсон обратился к Брандту, который шел, согнувшись под тяжестью медицинского саквояжа:

– Кто-нибудь подходил к вам сегодня утром?

Брандт поднял голову, и Тайсон обмер, увидев цвет его кожи. Тайсону доводилось видеть людей с нездоровым цветом кожи – от мелового до желтого и землистого. Но лицо Брандта приобрело насыщенный серый оттенок. К Тайсону закралось сомнение, что он проглотил какое-то нитратное вещество, возможно пакеты с минометной смазкой, чтобы симулировать болезнь, но переусердствовал. Ублюдок.

–Больные есть, Брандт?

Брандт ответил:

– Только Скорелло. Сказал, что у него расшатаны нервы.

Тайсон раздраженно ответил:

– Я же вам приказал отсылать таких ко мне.

Брандт поморщился, но промолчал.

Во время движения Бен следил за своим медиком. Во всем взводе он – единственный, кто закончил колледж, прослушал подготовительные курсы в Бакнелле. Отчаявшись быстро поступить в медицинский институт, Брандт слишком поздно отказался от военной службы, и угодил прямо в медицинский корпус. Тайсон сказал не без издевки:

– В следующий раз, док, съешьте взрывчатку, а потом окажите мне любезность и проглотите горящую спичку.

– Я вас не понимаю, – буркнул Брандт, отвернувшись в сторону.

Бен вспомнил, что Брандт находился в стране уже около семи месяцев. Многие медики сначала отказывались носить оружие, но потом брали пистолет для самообороны. Уже позже в зависимости от их благонадежности и от того, как часто они подставляли смерти спину, некоторые получали автомат М-16. Кое-кто начинал выпрашивать ручные гранаты и другое отнюдь не спортивное снаряжение. Брандт шел в бой полностью вооруженным, и Тайсон на этот счет не имел никаких претензий. Но он осуждал Брандта по другим причинам, и младший сержант Стивен Брандт заслуживал наказания. Тайсон спросил:

– Ни у кого не было жалоб на самочувствие?

Брандт покачал головой.

Тайсон задумался. В настоящий момент во взводе не было ни одного здорового человека. Каждый день он слышал забивающий до удушья кашель или видел последствия дизентерии, лихорадки и отравлений. Кровавые мозоли покрывали ноги, вязшие в скользком ложе рваных ботинок, и от этого каждый второй шел прихрамывая. Однако никто не пытался казаться больным и не просил хотя бы недельного отдыха. Во всем этом Тайсону чудилось какое-то знамение, разгадать которое он не мог. Он четко знал, что выжившие первого взвода роты «Альфа» превозмогали боль, и это настораживало и даже пугало его.

Тайсон, Брандт и Келли добрались до середины колонны и построились в шеренгу. Келли заметил Брандту:

– Когда-нибудь, док, сидя в своем кабинете, вы будете выслушивать жалобы какого-нибудь толстяка на свой геморрой и вспомните, что здесь вы сделали что-то хорошее. Не отступайтесь от этого взвода, док, иначе у вас никогда не будет таких воспоминаний.

Брандт злобно посмотрел Келли в глаза.

– Отвяжись!

Тайсон развернул целлофановый пакет с проложенными кремом вафлями, которые прислала ему сестра, и угостил сначала Келли, а потом Брандта. Бен взял одну вафлю сам, наслаждаясь ароматом ванили, жирностью крема и вообще калорийностью этого продукта. Благослови тебя Господь, Лори,думал он. Благодарю тебя за эти сладкие вафли. Когда приеду домой, я куплю тебе десять коробок таких же вафель.