Слово чести - [14]

Он прислонился к мраморному краю ванны и лег на поверхность бурлящих вод. Прошлой ночью ему второй раз приснился один и тот же сон: как будто он снова в армии. Идет война неизвестно с кем, хотя что-то напоминает о Вьетнаме. Кругом холодные зимние леса Форт-Бенинга в штате Джорджия, где он проходил начальную подготовку офицера. Боевое снаряжение напоминало армию агрессоров, с которой он сражался на учениях. Форма солдат рваная и грязная, оружие какое-то примитивное. Он не относит эту цепь видений к предыдущей войне, скорее, к будущей, затяжной: бесконечному разрушающему цивилизацию конфликту. Целые армии тупо проносятся туда-сюда, по скудной, опустошенной земле и гибнущим городам, сметая все на своем пути. Эта часть сна, по крайней мере, относится к Вьетнаму.

Во сне он больше не офицер, а простой стрелок, и кто-то постоянно говорит ему:

– Тайсон, тебе еще пять лет служить. А он ему все время отвечает:

– Это нечестно, я уже отслужил свое. Сейчас я умру.

Бен оттолкнулся от края гигантской ванны и дал струям воды омыть свое невесомое тело. Он уже побывал на приеме у психиатра, специализирующегося на военных неврозах и обслуживающего в основном верхушку общества и состоятельных ветеранов – бывших офицеров. Тайсон долго искал опытного специалиста и только на 5-й авеню нашел нужного «психа». Он сразу почувствовал расположение к доктору Сталю и составил благоприятное мнение о его откровенных суждениях и знании первопричин стрессового состояния участвовавших в войне.

Терапевтическое воздействие дружеской беседы в какой-то мере сняло с Тайсона психическое напряжение. Они беседовали о снах, о чувстве вины, которое испытывает уцелевший, когда остальных его товарищей нет больше в живых, и о преследующем страхе после совершения убийства. Они вели пространные дискуссии о необычных проблемах командования людьми во время сражения, отдачи приказов, которые приводили к смерти подчиненных и гражданских лиц. Работая по этой узкой специальности. Сталь зарабатывал двести долларов в час, но они оба сошлись на этой цене. Популярная литература и насаждаемое благоразумие блокировали обычные проблемы обывателя. Сталь осознавал, что анализировать трудности бывших офицеров было гораздо интереснее, сложнее и прибыльнее.

Тайсон хотел было поведать о госпитале Мизерикорд, но шестое чувство подсказывало ему, что подобное признание, сделанное один раз, может войти в дурную привычку. После Сталя он все выложил бы Марси, после Марси – преподобному Саймсу. Таким образом, начав с психиатра, жены и наместника Бога, он, в конечном итоге, придет и к военному прокурору. Итак, он не открыл Сталю «главного секрета», и дальнейшая психотерапия перестала оказывать столь продуктивное воздействие. Тайсон прервал курс лечения, к большому сожалению и удивлению Сталя. Доктор видел в пациенте интересного больного, а больной считал своего врача весьма перспективным специалистом.

Последнее наставление Сталь изложил ему в письме, стиль которого был излишне высокопарен: "У меня имеется ряд догадок, которые приближают меня к вашей большой и страшной тайне, мистер Тайсон. Я не могу выразить суть этой тайны конкретно, зато чувствую ее тень и присутствие во всем, что вы говорите. Было бы праздной болтовней говорить об этом сейчас, но, пожалуйста, помните о моих уверениях в том, что все происходящее на войне – норма. Мне доводилось разговаривать с храбрыми людьми, которые разражались истерикой на поле боя, бежали от врага, оставляли своих друзей умирать. Они открылись мне в том, что вам и не снилось. Я говорю вам, мой друг, война – это ад,поэтому не падайте духом. Когда солдат идет воевать, ему заранее все прощается".

Тайсон никогда не забывал эту загадочную последнюю строчку: «Ему заранее все прощается».Но кем? Как? Когда это прощалось? Эта последняя строчка должна была вызвать острейшее любопытство у пациента и снова заманить его на кушетку к доктору Сталю. Бен порывался это сделать, но, в конце концов, не ответил на письмо, которое, кстати, и не требовало ответа.

Спустя какое-то время доктор Сталь, как и многие из его коллег, покончил жизнь самоубийством. «Таймс» сообщала, что передозировка снотворного может закончиться трагично, но Тайсон так не думал. Он считал, что это Вьетнам убил его.

Бен подплыл к краю ванны и схватился за поручень. Он посмотрел на лампу над головой и почувствовал, как ее лучи греют лицо. Он вспомнил, что не особенно удивился самоубийству доктора. Несмотря на все заверения Сталя о неподсудности и бесстрастном отношении к подобным вещам, он, – в конце концов, оставался всего лишь человеком. Он общался с массой больных, принимая их горе на себя, до тех пор пока оно не заполнило его сердце и душу, и как медленно проникающий вирус, не сломало его защитную систему. Наступил день, когда он обнаружил, что мертв, и обнародовал это.

Читая некролог, Тайсон неожиданно для себя опечалился. Но с практической точки зрения его больше интересовало, что стало с медицинскими картами пациентов, хотя никаких справок на этот счет он так и не стал наводить.

Как правило, доктор заканчивал сеанс словами: «Вы не можете убежать от демонов, поэтому вы должны подружиться с ними». Он посоветовал Тайсону припоминать сон до мельчайших подробностей. Постараться увидеть словно воочию тех, кто засел в тайниках его души, привыкнуть к ним и наконец подружиться с ними. Сейчас, лежа в ванне, Тайсон мысленно прокручивал все это. Но теперь-то, это он знал безошибочно, персонажи сна стали менее зловещими. Сон абстрагировал его будущее, и вот пришло время, когда ночной кошмар начал превращаться в реальность.