Словно птица - [54]

– В этом вопросе я тебе доверяю.

Я плотнее обматываю шарф вокруг его шеи и еще раз подтыкаю одеяла вокруг ног.

– Давай сегодня обойдемся без происшествий, – говорю я.

Гарри закатывает глаза, но позволяет мне себя укутать. Я беру крылья с кровати и кладу ему на колени.

Глава 52

Просто чудо, что нам удается выбраться из больницы и никто не останавливает нас по дороге. Я качу кресло по краю парковки и постоянно кручу головой.

– Прекрати, – шипит Гарри. – Из-за тебя мы выглядим подозрительно.

Я фыркаю.

– Как будто так мы не выглядим подозрительно – в час ночи по морозу везем инвалидное кресло через автомобильную парковку!

Он прячет улыбку под шарфом. У меня колотится сердце. Кажется, оно бьется даже сильнее, чем тогда, когда я ехала на велосипеде. И бабочки в животе опять проснулись. Они буквально бьются мне в ребра каждый раз, когда я смотрю на Гарри. Я прислоняюсь к покосившейся ограде и прижимаю руку к груди. Вдруг я сейчас потеряю сознание, прямо как папа? Вдруг у меня с сердцем тоже что-то не так?

– Слышишь? – спрашиваю я Гарри, не отнимая руки от груди. – Как-то уж очень громко оно стучит.

Но Гарри занят тем, что отодвигает металлическую сетку ограды.

– Прекращай паниковать, просто помоги мне пролезть через эту дыру, – говорит он.

Он подъезжает на кресле вплотную к ограде, чтобы крепче ухватиться за сетку; я помогаю ему, и вместе мы отгибаем достаточно большой кусок, чтобы кресло тоже прошло.

– Надеюсь, это транспорт повышенной проходимости, – говорю я, катя кресло по куче пивных банок и сигаретных окурков. Подскакивая, Гарри стискивает зубы. Хорошо, что небо чистое, а луна светит ярко. Так можно следить за тенями среди деревьев. Когда мы углубляемся в рощицу, я расслабляюсь, и сердцебиение замедляется.

Наконец мы добираемся до озера. Гарри крепко держит крылья на коленях и озирается вокруг. Потом достает телефон из кармана, проверяет, ловит ли здесь сеть, и натягивает шарф до самого рта.

– И где она? – шепчет он.

– Сейчас приплывет, – отвечаю я.

Как только я это произношу, сразу замечаю ее. Словно призрак, птица скользит по темной воде. Лунный свет падает на ее перья, и они сверкают. Интересно, это уже начало появляться белое взрослое оперение? Я подкатываю Гарри ближе к берегу; мне приходится толкать кресло изо всех сил: колесики застревают в мягкой земле. Лебедь плывет к нам и останавливается совсем близко. Она смотрит сначала на меня, потом на Гарри. В ее глазах совсем нет страха. Я жду, когда Гарри тоже это увидит.

Но он говорит только:

– У меня нет с собой хлеба.

Птица отводит от него взгляд. Она выходит ко мне и ковыляет по траве, потом, тихонько урча, прижимается клювом к моей ноге. Мое тело пронизывает уже знакомое чувство, похожее на электрический разряд. Я снова смотрю на Гарри.

– Видишь? – спрашиваю я. – Она ненормальная!

Он улыбается:

– Она классная. Покажи ей свою модель.

Я забираю у Гарри сложенные крылья и расправляю так, чтобы птица точно их увидела. Она вытягивает вперед шею и проводит клювом по перьям. И вдруг начинает шипеть: клюв застрял в застежке-липучке. Я быстро помогаю ей выпутаться. Интересно, что она думает? Как это странно, что я показываю ей какие-то крылья. Может, это так же нелепо, как демонстрировать мне пару человеческих ног.

– У Гарри безумная идея, – объясняю я ей. – Он считает, что можно использовать мою модель, чтобы помочь тебе полететь.

Услышав мой голос, лебедь склоняет голову набок, и Гарри смеется:

– Она тебя слушает. Совсем как собака.

Птица, моргая, поворачивает голову на звук его голоса.

– Как ты думаешь, она нас понимает? – спрашиваю я.

Гарри опять смеется.

– Может быть. – Он пожимает плечами. – Ты уверена, что она не домашняя?

Я качаю головой:

– Я видела ее в тот день, когда лебеди врезались в провода, и уверена, что это была она.

Он внимательно смотрит на лебедя. Теперь, когда Гарри не нужно больше держать крылья, он сидит, крепко сцепив руки на коленях.

– Можешь ее погладить. Мне она разрешает.

Я тянусь к птице, чтобы показать, и глажу пальцами ее шею. Мне нравится, как нежно она при этом клокочет. Но Гарри только откидывается на спинку кресла, как бы отстраняясь от нее.

– Ты что, боишься? – спрашиваю я со смехом. – Она не кусается.

– Может, она не кусает только тебя?

Я поворачиваюсь к лебедю и смотрю прямо в глубокие темные птичьи глаза.

– Ну, что скажешь, птичка? На этот раз ты полетишь?

Глава 53

Мы идем к другой стороне озера. Дорога здесь шире, а огни больницы – дальше. Но и ветер сильнее, гораздо сильнее. Он дует прямо нам в лицо, заставляет Гарри кутаться в одеяла. Лебедь не отстает от нас, двигаясь по воде.

Она останавливается лишь на мгновение, поворачивает клюв к ветру и принюхивается. Ветер шевелит ей перья. Он совсем ледяной, как будто прилетел из далеких земель и хочет забрать нас отсюда, унести в другие края.

Я начинаю подпрыгивать, чтобы согреться, а потом хорошенько подтыкаю одеяла вокруг Гарри.

– Ты в порядке? – спрашиваю я. – Не слишком холодно?

Он нетерпеливо мотает головой.

– Давай надевай крылья, – говорит он. – Покажи ей, что собираешься делать.

Говоря это, он улыбается. Но я вижу, что лицо у него побледнело: ему явно холодно.