Словенская литература - [81]

Значительное внимание уделяет Цанкар роли и месту интеллигенции, незавидному положению словенского учительства, особенно сельского, на которое оказывают большое давление реакционные общественные силы (роман «Мартин Качур», драма «Холопы»). Его глубоко волнуют проблемы, связанные с искусством, с ролью художника, литератора в современном обществе. Словенские живописцы, скульпторы часто вынуждены покидать родину, где их творчество оказывается невостребованным – «отцы нации» полагают, что бедному зависимому народу надо заботиться только о выживании, о хлебе насущном, а искусство для него – излишняя роскошь. Оставшиеся на родине художники и поэты в произведениях Цанкара чаще всего погибают, умирают в нищете от чахотки (их прототипами служили друзья писателя поэты Кетте и Мурн) или кончают жизнь самоубийством – тема эта в разных вариантах широко представлена в его произведениях.

В годы Первой мировой войны в творчестве Цанкара с большой художественной силой получает воплощение антивоенная тема – чаще всего в обобщенно-концентрированном, а иногда и в отвлеченно-символическом виде (рассказы «Господин офицер», «Дети и старики», «Тот самый вопрос» из книги «Образы из сновидений»).

Значительно опережая своих словенских современников-литераторов, Цанкар в известном смысле стимулировал их идейно-художественное развитие. Это проявлялось в их обращении к важным проблемам современности, включая и те, которые затрагивал сам Цанкар, в углублении критического подхода к действительности и социальной мотивированности психологического рисунка персонажей (некоторые произведения Ф. Финжгара, И. Шорли, В. Левстика и др.).

Цанкар является новатором-первопроходцем и в области литературной формы, стиля и жанра. Он вносит в словенскую литературу своеобразное, уникальное в своем роде, органическое сочетание стилевых компонентов. В его творчестве получают дальнейшее развитие и углубление реалистические тенденции, что прежде всего связано с общественно-критической направленностью его произведений. Но объективная картина мира обычно воссоздается опосредованно – через отчетливо выраженное индивидуальное восприятие автора, и это субъективное начало не только придает его произведениям определенную эмоциональную окраску (лиризм, ирония), но и открывает путь элементам импрессионизма и символизма. Импрессионистический пейзаж у Цанкара часто связан с душевным состоянием персонажа или самого автора. Хотя Цанкар был знаком с творчеством многих европейских символистов и их концепциями (в частности, с философскими и эстетическими позициями Метерлинка, трудами Германа Бара и др.), сам он, как и Жупанчич, не признавал символизм определяющей основой своего творчества. Символы для него не были самоцелью, знамением некой иррациональной «высшей реальности», а использовались для более глубокого раскрытия закономерностей исторической действительности и состояния человеческой души. И даже там, где возникал некоторый оттенок трансцендентности, не утрачивалась соотнесенность с действительностью. Герметических, не поддающихся расшифровке символов у Цанкара мало – подразумеваемый смысл большинства из них угадывается, а в некоторых случаях прямо поясняется самим автором, что приближает их к аллегории. Символы у Цанкара образуют целую систему, возникая на разных структурных уровнях. В символ может превратиться место действия, определенное пространство, что происходит, например, в романе «На крутой дороге»[108] (1902). Это не только «место жительства» беднейшей части населения городка, накладывающее на людей свой неизгладимый отпечаток. В конце романа в прозрении одного из главных персонажей местность эта как бы распространяется на всю страну, где живет обездоленный, нищий народ. Конкретный образ вырастает в большой обобщающий символ. Символическим может стать пейзаж (например, в рассказе «За праздничными лепешками», когда перед заблудившимися после ненастья детьми в лучах вечернего солнца возникает дивный вид далекого города как символ прекрасной, вечно зовущей и недостижимой мечты).

Значение символа может приобрести и персонаж, чей внутренний мир и характер глубоко и подробно раскрываются автором. Это, например, уже упоминавшийся батрак Ерней как обобщенный символический образ борца за свои права, воплощенное стремление к справедливости при невозможности ее достижения в существующих условиях. Это психологически тонкий и жизненно достоверный образ героини романа «Крест на горе» Ханцы, превращающейся в символ любви к родине и ее животворной силы. Это и довольно часто встречающиеся у Цанкара образы словенского фольклора, например, Король Матьяж как символ надежды на народное освобождение. Иногда символом становится психологически мотивированный и с реалистическими подробностями описанный эпизод (символ-мотив)[109], например, бег героини романа «На крутой дороге» вдогонку за телегой; сценка эта, повторяясь затем неоднократно уже без деталей в памяти героини, символизирует ее жизнь. Такое сочетание – реалистичность изображения и вложенный автором в эпизод символический смысл, так же как и в случаях с реалистически разработанным характером персонажа, перерастающего в символ, – создает возможность естественного синтеза этих стилевых компонентов.