Слова, которые ранят, слова, которые исцеляют - [27]

Вавилонский Талмуд, Шаббат 54б

Не злись, что не можешь сделать других такими, как ты хочешь, поскольку ты не можешь сделать себя таким, как ты хочешь.

Томас а Кэмпис

Пророк Нафан являет библейский образец того, как можно эффективно упрекнуть кого-то. Когда он узнал, что царь Давид совершил прелюбодеяние с Вирсавией и устроил так, что ее муж погиб в битве, пророк понял, что ему нужно встретиться с царем. Он встретился с Давидом наедине, чтобы подвигнуть того признать великое зло, совершенное им.

Нафан пришел к царю и поведал ему о незначительной, но беспокоящей его несправедливости, на которую он недавно обратил внимание:

В одном городе жили два человека, один богатый, а другой бедный. У богатого было очень много крупного и мелкого скота; а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькой и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела и из чаши его пила, и на груди у него спала, и была для него как дочь. И пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему.

Сильно разгневался Давид на этого человека, и сказал Нафану: «Жив Господь! Достоин смерти человек, сделавший это!..»

И сказал Нафан Давиду: «Ты – тот человек!» (2-я Царств, 12:1–7).

Нафан осознавал свою моральную ответственность встретиться с царем Давидом и указать на его серьезные проступки, но он также понимал и необходимость преподать свой укор так, чтобы он возымел действие и тем самым побудил Давида признать свою неправоту. Если бы он стал выражать Давиду свое мнение напрямую, называя его прелюбодеем и убийцей – царь, вероятней всего, занял бы оборонительную позицию, как это делает большинство из нас, застигнутое за чем-либо непозволительным. Мы легко можем выдвинуть целый список оправданий, возможно таких: «Да у меня и в мыслях не было совершать прелюбодеяние, меня просто захлестнула страсть. Когда Вирсавия сказала мне, что беременна, меньше всего я желал гибели Урии. Я вызвал его с поля брани и отправил домой, чтобы он провел ночь со своей женой. Так бы он смог счесть, что ребенок – его. Но он отказался. Я даже приказывал ему отправляться домой – причем дважды, – и в обоих случаях он меня не послушал. У меня не осталось выбора. Если бы я ничего не предпринял, то вернувшись позже и увидев, что Вирсавия беременна не от него, он бы мог ее изувечить. А если бы стало известно, что я переспал с женой одного из своих командиров, пока тот сражался за меня? Это могло бы привести к мятежу. Я царь Израиля, на мне лежит ответственность за судьбу целого государства. Ради сохранности государства я был просто обязан погубить Урию».

Вместо этого, отойдя в своем упреке от личности, Нафан дал царю увидеть этот вопрос с точки зрения простой нравственности: он взял жену другого человека, как богатый человек завладел овечкой, которую очень любил бедняк. Когда Давид вынес свой приговор вымышленному богачу: «Достоин смерти человек, сделавший это!», а Нафан указал: «Ты – тот человек!», царь вынужден был признать, что также заслужил смертельного приговора. Давид понял, что никакие попытки обосновать свой поступок, не смогут смыть совершенное им прелюбодеяние и невинную кровь Урии.

Именно благодаря тому, что Нафан знал, как подать критику, Давид смог раскаяться.

К счастью, не многие из нас когда-либо столкнутся с необходимостью упрекать кого-то в столь серьезных проступках. Однако, когда мы общаемся с очень близкими нам людьми часто возникает повод для критики, а иногда мы просто обязаны делать это, оправданно выражая гнев (см. главу 6) или стремясь уберечь человека от возможного вреда, или пытаясь принести пользу какому-то третьему лицу. Действительно, критика тех, кто поступил неправомерно, входит в 613 заповедей Торы: «Обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха» (Левит, 19:17).

Некоторые ученые объясняют последнюю часть заповеди «…и не понесешь за него греха» как обязующую высказаться, чтобы не разделить ответственность за деструктивное поведение другого. Например, если ваш приятель напился и готов сесть за руль, эта строка обязывает вас сделать все от вас зависящее, чтобы отговорить его от подобной затеи. Даже если вам не удалось как-то на него повлиять, то есть если вы не приложили должных усилий, чтобы не дать ему сесть за руль пьяным, вы разделяете его вину за те беды, которые он может натворить.

Данная заповедь также предписывает нам делать замечание и в менее экстремальных ситуациях. К примеру, ваш приятель выступает с нападками в адрес своей супруги или пытается воспитывать своего ребенка путем его унижения. Высказываться в подобной ситуации обычно достаточно неловко, но оставаться безмолвным гораздо более безответственно: вы поспособствуете тому, что подобное будет продолжаться.

Есть и второе истолкование фразы «…не понесешь за него греха», которое предлагают некоторые мыслители: несмотря на то, что вы можете, а иногда и обязаны способствовать исправлению других, будет греховным осуществлять это в унизительной или оскорбительной для них манере. Если вы выступаете с упреком в чей-то адрес, стремясь удержать человека от совершения серьезных проступков, риск поставить его в неудобное положение может выглядеть не столь ужасным (хотя, даже в этом случае оскорбление, которое он может почувствовать, возможно существенно снизит эффективность воздействия ваших слов на его поведение). С другой стороны, если вы пытаетесь улучшить кого-то в менее значимых моментах (например, ребенка, который безответственно что-то сломал), то пристыдить его здесь совсем не оправдано. В этом случае попытка устранить зло меньшее, приводит к тому, что вы сами совершаете зло большее. Вместо этого следует стремиться найти такой способ критики, который причинит наименьшую боль и при этом принесет наибольшее благо.