Слониха-пациентка - [137]
— Она не будет есть в этих условиях.
— Ну попытайтесь. Попытка не пытка, — выдохнул Фроум.
Директор почувствовал нечто вроде приступа боли. Предполагалось ведь, что командовать парадом будет он, а человеку из рекламного агентства остается лишь роль наблюдателя. Смотритель порылся в сумке, вынул корешок сельдерея и протянул ленивице.
— Это ее любимое лакомство, — пробормотал он.
Зверюга ноль внимания.
— Что за глупое животное! — прорычал Фроум. — Глядите, я покажу вам, что нам надо. — Он оттолкнул смотрителя и склонился над краем заднего сиденья. — Ну поди, поди сюда, соня, — сказал он, дотянувшись до ленивицы обеими руками.
— Слушайте, ленивцы вам не кош… — начал было смотритель, но Фроум грубо оборвал его:
— За животное заплачено? Заплачено! Значит, оно должно знать свое дело! О’кей? — сказал он и потянул ленивицу за грудки.
— Нельзя же так с ними обраща… — начал я, но было поздно.
Со стороны ленивцы кажутся весьма беззащитными существами. Но это не так. Зеленая водоросль, произрастающая у них на шубе, действует как камуфляж против хищных глаз стервятников, а густая и толстая шкура да еще способность сворачиваться в очень плотный комок, служат дополнительными средствами защиты. Но есть у ленивца еще кое-какое оружие, и именно его-то наша героиня решила продемонстрировать. Добровольно отцепив переднюю лапу от бруса, она нанесла одним соразмеренным и метким движением удар двумя мощными серповидными когтями в грудь своего мучителя. Послышался треск разрываемой рубахи, стук об пол машины отлетающих пуговиц пиджака и дикий, пронзительный рев Фроума. Он отскочил назад, насколько позволяло узкое пространство, не отцепляя рук от ленивца, и ударился головой о дверной проем. Ленивица упала на пол машины со стуком и растянулась. Щиколотка Фроума оказалась в пределах досягаемости ее челюстей, чем она не преминула воспользоваться, — а так как эта порода ленивцев оснащена комплектом мощных, выдающихся вперед зубов, укус проник глубоко. Фроум снова взвыл; кое-как выбравшись из машины, он повернулся к потрясенным киношникам. Из-под клочьев рубашки истекали кровью две глубокие раны; он стоял на одной ноге, из ступни другой также била кровь.
— Смотрите все, смотрите! Она взбесилась! — прокаркал он и затем, испуганно глянув через плечо, начал двигаться прямо на нас.
Теперь ленивица очутилась в довольно-таки беспомощном положении, в каком вообще пребывают ленивцы, оказавшись на земле; она неуклюже корчилась в том самом месте, куда упала. Я испугался, что она так тяжко шлепнулась на пол, и побежал осмотреть ее. Аккуратно подняв животное, я осторожно начал ощупывать ее кости кончиками пальцев.
— Вот это да! Это переходит всякие границы! — пронзительно завизжал Фроум. — Поглядите, он возится с этой чертовой зверюгой! А мне кто поможет! Я заразился бешенством! Слышали? Бе-шен-ством!
К счастью, животное ничуть не пострадало. Но оно было в большей тревоге, чем кто-либо еще из всей компании. Я ввел ей небольшую дозу валиума. Позади меня громко ревел Фроум; кто-то снимал с него остатки рубашки и носка, кто-то бросился в машину за аптечкой.
— Боже! — застонал он. — Отвезите меня в госпиталь! Этот чертов ветеринар и думать не хочет ни о ком, кроме этой ужасной твари!
Когда ленивицу благополучно засадили в ящик, я отправился осмотреть Фроума, который не мог отделаться от мысли, что подхватил бешенство. Его раны не были серьезными, но все же лучше было отвезти его в ближайший травмпункт для введения предупредительной дозы тетануса.
— Ради Бога, немедленно посыпьте мне раны антибиотиком, — проблеял он, когда его усаживали в машину, чтобы отвезти в госпиталь. — Может быть, у меня начинается заражение крови!
Я побрызгал ему две раны на груди и место укуса на ступне пурпурным тервамицином. Когда его увозили, он громко возмущался по поводу того, что несколько капель алой жидкости попало на его шикарный голубой костюм.
— Никогда не работайте с животными и детьми. Не это ли первая заповедь актерской профессии? — сказал я директору, когда бедолагу увезли.
Тот улыбнулся и сказал:
— Ну что, попробуем по новой?
Отдохнув пару часов, мы поместили ленивицу во вдохновенную неподвижную позу точно так, как того хотел директор. К тому времени, когда Фроум вернулся из госпиталя, мы уже закончили и укладывались. Он уж снова был как огурчик.
— Врачи были потрясены, — гордо сказал он. — Они еще никогда не сталкивались с укусом ленивца. Для них это был памятный день.
— И для нас тоже, — мягко сказал смотритель из зоопарка Уэллингборо.
Глава седьмая
Пугающие зубы
Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь.
Бытие. 3, 1
Всякий человек имеет при себе то, что представляет собою яд для змей. Если верить рассказам, соприкосновение с человеческой слюной действует на змей не менее губительно, чем обваривание кипятком. Ну а уж коли удастся попасть плевком между челюстей, в особенности если это сделает человек, который постится, тогда змею ждет неминуемая смерть.
Плиний Старший.Естественная история. VII, гл. 2
Плиний Старший, знаменитый римский ученый и писатель первого столетия до Р. Х., оставил нам тридцать семь томов по всем областям естественной истории. К сожалению, четыре тома, посвященные зоологии, перенасыщены материалом из области фантастики. Как бы вы отнеслись, скажем, к россказням о людях, не имеющих ртов и питающихся исключительно запахом цветов и фруктов? А что вы скажете о людях, именуемых скипода, у коих столь огромные ступни, что ими можно прикрываться, как зонтиками от солнца? Не говоря уже о более привычных нашему пониманию существах вроде крылатых коней или единорогов. Точно так же рассказ о чудесном воздействии человеческой слюны на страшную змею не более чем красивая легенда. Такие опасные существа, как плюющие кобры, существуют в действительности, и одна из них, прямо скажем, нагнала на меня страху; а вот человеку плевать на кобру я бы нисколечко не советовал. Скорее всего, вы ее этим только раздразните (кому, скажите, охота быть оплеванным?), а от разъяренных кобр, равно как и от других опасных животных, лучше держаться подальше. Вашему покорному слуге за свою жизнь далеко не единожды приходилось сталкиваться с самыми недружелюбными змеями, иные из которых, впрочем, быстро теряли свой гонор.
