Слон Килиманджаро - [38]

— Большинство, — ответил Ситон. — Летящие-в-ночи не могут стоять прямо. Они любят где-то сидеть или качаться. И чем больше угол наклона насеста, тем лучше.

— И я заметила, что на улицах нет фонарей. Они видят в темноте?

— Понятия не имею. Насколько мне известно, никто не видел их спящими. Один эгзобиолог приезжал сюда несколько месяцев тому назад. Он вроде бы выяснил, что Летящие-в-ночи восстанавливают энергию, когда висят головой вниз. Реакция мышц в этот момент свидетельствует о глубоком расслаблении, эквивалентном человеческому сну. — Ситон вздохнул. — Но мне в это не верится.

— Почему?

— Я присутствовал при подписании торгового соглашения между Виноксом IV и Рузвельтом III. Мегланнн, их премьер-министр, всю церемонию провисел головой вниз, но при этом внес шесть или семь поправок.

— Я слышала о Мегланнне. Что это за тип?

— Хладнокровный и безжалостный, — ответил Ситон. — У меня мурашки бегут по коже, когда я нахожусь с ним в одном помещении, хотя, разумеется, не подаю вида. С инопланетянами нельзя давать слабину. Не могу понять, почему он поселился на Виноксе, а не на любой из более населенных планет Летящих-в-ночи.

— Может, он боится покушений, — предположила Таити.

— Может, и боится, — согласился Ситон. — Но скорее ему нравится здешний климат или красоты природы, какие уж тут есть. Вы должны помнить, что у инопланетян совсем другая логика. При этом многие не прочь пустить в ход оружие. Мегланнн, поднимаясь на вершину власти, уничтожил, по моим расчетам, десятую часть населения Летящих-в-ночи. Поскольку ему принадлежат бивни, он даже приветствует конфронтацию.

— Бивни? — переспросила она. — Что за бивни?

— Слоновьи.

— С Земли?

— Это нелепо, я понимаю, но Летящие-в-ночи прознали про бивни давным-давно, и молва утверждает, что хозяин бивней бессмертен и непобедим.

— Вроде бы тот факт, что этот Мегланнн отобрал их у прежнего владельца, свидетельствует об обратном. Он улыбнулся:

— Для меня — да. Но я отказываюсь размышлять о логике инопланетян.

— Разве это не ваша работа?

— Работа посла Олигархии на планетах, в нее не входящих, — держать оборону и ждать, пока Олигархия вспомнит о нас и подомнет под себя.

Они осмотрели новые здания посольств Канфора и Лодина и наконец остановились у массивного сооружения, превосходящего размерами все то, что они видели раньше.

— Где мы? — спросила Таити, когда двери лимузина сдвинулись и ее ноздрей достигли необычные запахи инопланетного города.

— У Правительственного комплекса. — Ситон вылез из лимузина, помог Таити спуститься на мостовую. — Ужасный запах, не правда ли? Тут Летящие-в-ночи работают. — Он приказал водителю не отходить от лимузина, взял Таити под руку и повел к парадной двери.

Они вошли в семистенное фойе. Стены украшали многочисленные таблички с надписями на незнакомом Таити языке и несколько картин с преобладанием синего и фиолетового цветов. Таити предположила, что красная часть спектра Летящим-в-ночи недоступна. А главной достопримечательностью фойе была скульптура Летящей-в-ночи.

— Мивессс, — пояснил Ситон. — Стоит в ряду их великих полководцев. Так, во всяком случае, мне говорили.

— Статуя золотая или только покрыта золотом? — спросила Таити из профессионального любопытства.

— Понятия не имею. Если хотите, могу узнать. Она покачала головой.

— Не надо. Разницы-то особой нет.

Он провел Таити через анфиладу комнат, в каждой из которой Летящие-в-ночи сидели на стенах и потолке; потом они вошли в большое, ярко освещенное помещение.

— Вот мы и пришли! — Ситон увлек ее налево. — На этой стене вы видите то, что мы должны воспринимать как королевские драгоценности, хотя всем ясно, что это обычный кварц. Некоторые предметы, правда, уникальны.

— Насчет уникальности вы правы. — Таити с интересом разглядывала драгоценности. — Вот это вроде бы ожерелье, это — корона, а вот что делать с остальными — я даже представить себе не могу.

— Боюсь, гида из меня не получится.

— А как одевается Мегланнн для торжественных церемоний?

— Он может прийти как голым, так и одетым, — брезгливо ответил Ситон. — Однажды я видел его при параде. Он пять или шесть минут теребил эти камешки, а потом передал все кому-то из помощников, словно это стекляшки.

— Может, теребление камешков несло в себе особую социальную или религиозную нагрузку.

— Понятия не имею. — Тема эта наводила на Ситона тоску. — Возможно, вы и правы. — Он подвел ее к другому стенду. — А вот это образцы религиозного искусства Летящих-в-ночи.

Таити увидела штук сорок деревянных и каменных фигурок, напоминавших подводное существо с шипами.

— У этих фигурок есть живой прототип?

— Образно говоря. Это их божество.

— Их бог похож на сферу с шипами?

— Они так думают.

— Фигурки довольно примитивные, — отметила Таити.

Он пожал плечами.

— Это их высшее художественное достижение за последние тысячи лет. Летящие-в-ночи — не из числа поклонников искусства.

— А это, — Таити повернулась и указала на две огромные колонны из слоновой кости, — должно быть, бивни. — С минуту она пристально их разглядывала. — Интересно, как слоновьи бивни попали к Летящему-в-ночи.

— Откровенно говоря, я не знаю их истории, — ответил Ситон. — Вроде бы они здесь добрых две сотни лет.