Слон императора - [78]
Аврам остановился и повернулся ко мне – его темные глаза встретились с моим взглядом:
– Что, если кто-то захочет подать Карлу намек, что ему не следует вмешиваться в дела Рима? Как будет проще всего это сделать?
Тут я, наконец, сообразил, что он имеет в виду, и во мне сразу же шевельнулось нехорошее предчувствие:
– Сорвать отправленное им посольство!
– Совершенно верно.
– Аврам, ты становишься таким же недоверчивым и подозрительным, как и те римские любители заговоров, о которых ты только что упоминал. – Я попытался говорить шутливым тоном, но на душе у меня было неспокойно. – Нельзя же заглядывать в каждый переулок и смотреть, не затаились ли там враги!
Дальше мы шли молча. Я думал о том, что только что сказал мне драгоман, и против воли озирался по сторонам. Сумерки уже наступили и быстро сгущались. Что там говорил Павел? «Не ходите по улицам без охраны после наступления темноты…» Я прибавил шагу, с удовольствием отметив про себя, что мы находились на улице, где по обе стороны тянулись гостиницы. Навстречу нам шла кучка людей: они свернули в какую-то дверь, лишь немного не дойдя до нас. По одежде я опознал в них чужеземных паломников. Они громко переговаривались пьяными голосами, шутили и смеялись. Я же со внезапным содроганием опознал их речь. Эти люди говорили меж собой на моем родном англо-саксонском языке.
Дотерпев, пока мы не удалились настолько, что они точно не смогли бы ничего услышать, я сказал раданиту:
– Знаешь, откуда вон те люди? Из Англии.
– Так это и был постоялый двор для английских паломников. Они живут там почти даром – несколько лет назад один из английских королей сделал щедрое пожертвование, – стал рассказывать Аврам и вдруг умолк. Еще не совсем стемнело, и я разглядел, как изменилось выражение его лица, когда он осознал смысл моего замечания. – Ты считаешь, что это может иметь какое-то отношение к монете, которую ты показывал, когда мы ужинали у Павла? – спросил он, прищурив глаза. – Чеканки короля Оффы?
– Я и подумать не мог, что его людей можно будет встретить здесь, в Риме.
Настала очередь драгомана успокаивать меня:
– Ну вот, теперь уже ты готов видеть заговоры и покушения за каждым углом! Твои соотечественники ездят сюда десятками, особенно чтобы присутствовать на рождественских торжествах.
Мы пошли дальше, и я так и не смог отогнать от себя неприятную мысль о том, что даже здесь, в Риме, Оффа способен дотянуться до меня. Три месяца, которые нам предстояло провести здесь, утратили всякую привлекательность. Чем скорее мы возобновим путь в Багдад, тем лучше.
Месяцы между тем тянулись своим чередом. Январь и февраль выдались холодными, небеса почти все время были затянуты свинцово-серыми тучами. Из-за дождя, который продолжался неделю без перерыва, река разлилась и затопила низинные районы города. Вода поднялась выше человеческого роста, и местным жителям пришлось перебраться в верхние этажи – точь-в-точь, как говорил номенклатор. Колизей наводнение затронуло лишь слегка, хотя на арене, бывало, образовывалось озеро глубиной в несколько дюймов, и мы не могли выводить животных на прогулку, так что им приходилось оставаться в стойлах. Все это время за ними хорошо приглядывали. Белые медведи радовались зимнему холоду. Вало кормил их мясом, рыбой и овощами, и сведения, которые писцы Павла отыскали в архивах, подтвердились как нельзя лучше. Моди и Мади благоденствовали, наслаждаясь сырой промозглой погодой. Кречеты тоже прекрасно себя чувствовали, а однажды утром Вало пришел ко мне и, улыбаясь от радости, сообщил, что одна из собак принесла четверых щенков. Два из них оказались чисто белыми, так что свора, которую мы вывезли из Каупанга, увеличилась. Оставшиеся двое щенков были покрыты черными и коричневыми пятнами, и, как только мать перестала кормить детенышей, Вало подарил их нанятым скотникам, на которых приходилась главная часть неприятной работы по уборке стойла тура. Нрав у быка за прошедшее время нисколько не улучшился.
Слухи о наших экзотических зверях широко разошлись по Риму, и, когда мы выводили их на прогулку, вокруг обычно собирались зрители. Самый большой интерес вызывали белые медведи. Римляне целыми семьями восседали на скамьях Колизея, наблюдая, как Моди и Мади лениво бродили по арене, и мне приходилось нанимать людей, чтобы те останавливали мальчишек, которые норовили дразнить хищников и кидаться в них камнями. Удостаивали нас внимания и многочисленные представители римской знати, восхищавшиеся кречетами, с которыми Вало продолжал ежедневно заниматься. Птицы, кружившие над огромной чашей Колизея, казались еще прекраснее, чем на природе. На тура, который все так же ревел, фыркал, брызгал пеной изо рта и яростно вращал глазами, все наши посетители реагировали одинаково: с благоговейным ужасом. Наш покровитель Павел однажды осчастливил нас визитом, продолжавшимся где-то с час, но вообще мы видели его редко. Его дворецкий нашел нам повара из местных и домашнего слугу, так что я согласился, когда Аврам пожелал переселиться вместе с тремя своими спутниками в дом одного из своих соплеменников и единоверцев. Теперь у всех четверых наших раданитов появилась возможность постоянно есть пищу, приготовленную на их вкус и по правилам их веры. Протис время от времени отлучался, чтобы навестить живших в Риме знакомых, а мы с Озриком частенько гуляли по городу и осматривали его красоты. Случалось, что мы договаривались о встрече с Аврамом, и он служил нам провожатым, или же руководствовались маленькой книжкой для паломников, которую я купил у торговца близ входа в базилику Святого Петра. В ней перечислялись усыпальницы немыслимого множества святых. Мы добросовестно выстаивали очереди жаждущих увидеть священные мощи или обозреть реликвии. И неизменно, стоило нам выбраться из темной крипты на свет или выйти за порог церкви, нас атаковали уличные торговцы и разносчики, уговаривавшие купить у них медальон или знак паломника.
Этих людей проклинали. Этими людьми восхищались. С материнским молоком впитывавшие северную доблесть и приверженность суровым северным богам, они не искали легких путей. В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов — рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина. Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда — под гордым именем викингов...
Этих людей боялись. Этих людей проклинали. Этими людьми восхищались. В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов – рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина. Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда – под гордым именем викингов…Эпоха викингов завершилась столь же неожиданно, как и началась, – на арену истории вышли новые силы. Старые боги покинули своих приверженцев, героический Север растратил воинственный пыл в междоусобных стычках.
Этих людей боялись.Этих людей проклинали.Этими людьми восхищались.В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов — рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина. Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда — под гордым именем викингов…Скитания Торгильса, сына Лейва, продолжаются. И каждый его шаг, каждый поступок оказываются звеньями незримой цепи, сплетенной искусным мастером, который повелевает судьбами северян, — многоликим Одином.
Саксонский королевич Зигвульф потерял на войне семью, владения, богатства – все, кроме благородного имени и самой жизни. Его победитель, король англов, отправляет пленника франкскому королю Карлу Великому в качестве посла, а вернее, благородного заложника. При дворе величайшего из владык Западного мира, правителя, само имя которого стало синонимом власти, Зигвульфа ждут любовь и коварство, ученые беседы и кровавые битвы. И дружба с храбрейшим из воинов, какого только носила земля. Человеком, чьи славные подвиги, безрассудную отвагу и страшную гибель Зигвульф воспоет, сложив легендарную «Песнь о Роланде»…
Саксонец Зигвульф – свирепый воин и умелый дипломат. Ему не впервой выполнять деликатные поручения своего повелителя – Карла Великого, могущественнейшего из владык западного мира. Но даже с его опытом будет нелегко разобраться в хитросплетении интриг Вечного города, где неизвестные заговорщики объявили охоту на самого папу римского…
Новые приключения Гектора Линча!Юный ирландец вновь в море и вновь с пиратами. Оказавшись в испанском плену, он устраивает побег и попадает на удивительные Галапагосские острова, откуда и отправляется на поиски таинственного Золотого острова… Испанцы, туземцы, японцы, конкуренты из числа пиратов — все они готовы убить Гектора при первой же возможности. Удастся ли молодому разбойнику остаться в живых после многочисленных опасностей и необычайных приключений на море и на суше?
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.