Сломя голову - [83]

Тем не менее мы продолжали изучать зал каждый в своем направлении, находя и отвергая одну женщину задругой. Никто не выделялся, и определенно никто не возвышался над остальными, как мы того ожидали.

В конце концов сначала я увидела платье: посадка по фигуре и облегание форм творения Луиса-Хайнца — это чудо ни с чем нельзя было спутать. Я обнаружила, что буквально загипнотизирована тем, как ткань цвета нектарина облегает бедра, а затем струится вокруг ног. Не отрывая глаз от приближающейся фигуры, я толкнула локтем Лолу, которая в свою очередь предупредила Жака.

— Это должна быть она, — сказала Лола, которая, как и я, не могла оторвать глаз от платья, — если только распутная девка не заложила платья, которые по праву принадлежат мне. — Немного подумала и добавила: — И тебе, Алекс, и всем женщинам мира.

Я была слишком поглощена мечтами о платье, чтобы заметить что-либо.

Именно Жак разрушил чары, спросив:

— Вы действительно думаете, что она модель для демонстрации нижнего белья?

— Что такое? — Я повернула голову и посмотрела на него. Жак прищурился из-за мерцания свечи на нашем столе. Виду него был, несомненно, озадаченный.

Я снова взглянула на таинственную женщину — но постаралась сосредоточиться на ней самой, а не на платье. Нет, она совсем не была высокой. И не имела пышных форм. Но, Боже ты мой, платье выглядело действительно потрясающе…

Вооруженная разноцветным коктейлем для девочек неизвестная стояла в углу совершенно неподвижно, но было ясно, что она осматривает зал. Это — а также тот факт, что она почти полностью прикрыла лицо широкополой соломенной ковбойской шляпой, — убедило нас, что на встречу явилась мисс Глубокое Декольте.

Жак быстро поднялся из-за стола и направился к ней, огибая группы туристов, как настоящий профи (я подумала, что этому он научился в «Ле Бон Марше»). По телодвижениям было ясно, что она облегченно вздохнула — но по-прежнему нервничала, — когда Жак, наконец, добрался. Они обменялись парой слов, затем разошлись; он пошел назад, к нам, она исчезла в противоположном направлении.

— Что происходит? — поинтересовалась я, не очень надеясь на ответ.

— Боже, как я хочу это платье, — выпалила Лола: первый признак того, что она вышла из транса.

Жак возвратился к столу без единого слова.

— Ну? — спросила я.

— Через несколько минут, — ответил он еле слышно.

Как обещала, она появилась спустя несколько минут с лицом, по-прежнему прикрытым шляпой, и хлопнулась на пустой стул, который мы добрых двадцать минут мучили, прежде чем смогли расположить как можно ближе к углу комнаты. (Каков этикет доносчика? Захочет ли она сидеть лицом к двери? Спиной к двери? Станет ли говорить в присутствии трех человек?) Истина оказалась в том, что она как будто ничего не замечала, кроме бутылки белого бургундского, которую заказала Лола. Лола налила стакан вина, и наша гостья прикончила одним глотком.

— Это мои друзья, — сказал ей Жак. — Они помогают мне разыскать Луиса-Хайнца, поэтому вы можете свободно говорить в их присутствии.

— Я-а рада-а, что вы нашли меня. — Она, наконец, повернула голову, так что лицо показалось из-под шляпы.

— Я вас раньше где-то видела, — тихо пробормотала Лола, почти про себя. — Знаю, я…

Я переводила взгляд с Лолы на Глубокое Декольте и обратно.

— Шони?!! — воскликнули мы одновременно.

— Да-а, как вы узнали? — Она явно занервничала.

— О мой Бог, конечно! — ликовала Лола. — Вы — та самая девушка, которую я видела вместе с Бартоломе. Я видела вас на показе в «Диор», запомнила вас по соревнованию моделей…

— Не могу поверить, что вы узнали меня, — я-а выиграла тот конкурс три года назад, мне было всего семнадцать, — сказала Шони, слабо улыбаясь нам из-под своей шляпы. Но то, что мы вспомнили ее через три года — вечность по меркам времени моды, — каким-то образом расположило ее к нам. Я заметила, что плечи девушки опустились, как будто напряжение выходило из нее вместе с каждым словом, и она уже не так крепко сжимала бокал. — Победа в том соревновании привела меня в Париж. Я-а была событием в мире моды, да-а, планировала стать следующей Кейт Мосс — но не такая высокая, сами видите. Думаю, агентство тайно надеялось, что я еще не перестала расти. — Шони печально рассмеялась. — И они были правы в какой-то мере. Я-а и вправду выросла — вширь. Я-а так тосковала по дому, что ела все подряд.

Когда Шони перестала подставлять бокал, чтобы его наполняли снова и снова, я получила возможность получше разглядеть ее лицо. Что-то было в глазах, делавшее девушку старше ее возраста. Потом я поняла: дело в искусственных синих контактных линзах.

— Ну, в общем, в скором времени они велели мне упаковываться, и я-а вернулась домой в Арканзас, — продолжала Шони. — И я-а вернулась к демонстрации тренировочных костюмов и платьев для прогулок для Мервин[74].

Я мельком взглянула на Лолу. У ее подруги такой вид, будто она собиралась заплакать. Я толкнула ее под столом. Времени на то, чтобы провести ночь в слезах и соплях, у нас не было.

— Но все это время я-а знала, что это не для ме-ня-а, — продолжала Шони твердым голосом. — И однажды в пятницу вечером, сидя дома перед телевизором, поедая корн-дог и и наблюдая за игрой футбольной команды моей бывшей средней школы, я увидела рекламу нового реалити-шоу, для которого набирали актеров. Желающих изменить свой внешний вид и свою жизнь: Полное Преобразование. Это было как подарок небес.