Сломленный ублюдок - [10]

— Я не понимаю, — проговорила она.

— Ты спросила, почему я один. — Он прошел в свою спальню. Бейн развернул ее стул, на котором она все еще сидела, и вышел из ванной. — Вот почему. Я был вынужден заниматься сексом с таким количеством разных женщин столько гребаных лет, что потерял всякий интерес. Эмоции, любовь, все — все ушло. К чему мне женщина сейчас? Мне просто нужно, чтобы меня оставили в покое.

— Люди могут измениться, оправиться от невыразимых ужасов. Я это уже видела. Знаю, такое возможно.

Он надел черные боксеры, которые обтягивали его твердую задницу и сильные ноги. Скарлетт смотрела, как он ходит по комнате от шкафа к комоду. Наконец он натянул темно-синие спортивные штаны, но футболку не надел. Скарлетт старалась не слишком показывать свой интерес, когда украдкой поглядывала на него. Будет ли он таким же твердым, как выглядит? Бейн присел на краешек своей огромной кровати и уставился на нее так пристально, что слова застряли у нее в горле.

— Ты даже не представляешь, какие ужасы я пережил, милая. Уверяю тебя, что все, через что ты прошла, — это увеселительная прогулка по сравнению с моей дерьмовой жизнью.

— В каждом есть что-то хорошее, — прошептала она. Скарлетт не позволит ему утащить ее вниз. Она боролась с депрессией слишком много проклятых лет. От нее осталась лишь оболочка женщины, хрупкая и пустая. Она хотела мыслить позитивно, совершенствоваться и двигаться вперед — и твердо верила, что Бейн может сделать то же самое.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Эти ублюдки говорили, что я красив и неотразим для женщин. Вот почему они использовали меня. — Бейн встал и подошел к ней, схватил край ее стула и потащил его обратно к своей кровати. Снова сел на матрас, теперь между ними было только дыхание. — Теперь все изменилось, — проговорил он.

— Что вы имеете в виду?

Бейн взял ее за запястье и положил ее ладонь себе на грудь. Его кожа была такой упругой и теплой, ее лоно запульсировало от одного этого прикосновения.

— Почувствуй меня. По-настоящему Почувствуй меня.

Она не была уверена, что он имеет в виду, пока не начала гладить кончиками пальцев его грудь, плечи, а затем лицо. С нежной лаской она проследила все линии старых шрамов, которые до сих пор не замечала. Он оказался весь в них. Сказать, что это ее шокировала, было бы преуменьшением.

— Уже не такой красивый, а? Я пытаюсь скрыть это дерьмо татуировками, но больше всего меня беспокоят не физические шрамы. Они так испортили мне мозги, что убийство — единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме.

Она с трудом сглотнула.

— По-моему, ты само совершенство. — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела подумать. Это не было ложью. Бейн — самый грубый, самый страшный мужчина, которого она когда-либо видела, но в тоже время неотразимый и притягательный в том смысле, что ее тело загорелось впервые в жизни.

Ее рука все еще лежала на его щеке, грубая щетина щекотала ее пальцы. Она заметила толстые шрамы под его глазом, и ей невыносимо захотелось поцеловать его.

То, что она думала, что они разделили — мгновение, порыв — исчезло, когда он вскочил на ноги, как будто ее прикосновение обожгло его.

Бейн ходил взад и вперед, его грудь вздымалась, как будто он только что пробежал милю за две минуты. Что она сказала такого, что расстроило его? Неужели она ошиблась в нем? Был ли он готов убивать? Может, он собирался еще раз доказать ей, что она не права, как это сделали Джерри и Майкл. Она не хотела в это верить, но, наверное, некоторые люди уже не могут быть спасены.

* * *

Он облажался. Бейн понимал, что ему не следовало приводить свидетеля домой. Ему стоило просто убить ее на месте и выбросить тело. Неважно, пусть бы она исчезла, главное, чтобы это не привело к нему. Все его усилия направлены на благо «Королевских киллеров» — он отказывался выглядеть непрофессионалом. Бейн не понимал, почему мнение Босса так для него важно. Так не должно быть.

А теперь эта девушка давила на него, испытывала, заставляла чувствовать то, что он не должен чувствовать. Босс ясно дал понять, что она должна умереть. Он ожидал, что Бейн последует приказу и избавит их от потенциальной бури дерьма, которая может развиться из-за захвата заложника. Но Бейн не готов выполнить этот приказ. На самом деле он вообще не любил приказов. Это главная причина, по которой он работал на себя все эти годы, отрабатывая разовые контракты, но никогда не беря на себя никаких долгосрочных обязательств. Он не мог вынести, когда его душили, когда над ним властвовал какой-нибудь человек.

— Твоя очередь, — сказал он. Бейну нужно занять себя чем-то новым. Он отчаянно нуждался в отвлечении от своих предательских мыслей. А его гребаная мигрень все усиливалась, принося хаос в сознание.

— Для чего?

— Ванна, — напомнил он. — Ты ведь хотела помыться после меня? Чем дольше ты ждешь, тем холоднее становится вода.

Она нахмурилась:

— Хорошо.

Бейн присел на корточки рядом с ее стулом и начал развязывать тугие узлы. Она положила руку ему на плечо, но он отмахнулся. Больше никаких прикосновений.

— Ладно, у тебя есть десять минут. — Он бросил веревки на пол.