Сломленный ангел - [54]

Брэндон-хилл так отчетливо предстал перед ее мысленным взором, словно она стояла там, глядя вниз, в ту последнюю осень перед смертью Аннабель. Белки в основном обитали на склонах, ближе к Беркли-сквер, там, где располагалась контора Бет и Стивена. Поросшие травой склоны круто спускались вниз от самой Кэбот-тауэр. В сентябре траву укрывала тень больших, раскидистых деревьев, а в ноябре она пряталась под ковром опавших листьев.

Она словно наяву видела, как Аннабель радостно бежит впереди нее, в своем красном ворсистом шерстяном пальто и темно-синих шерстяных штанишках, и ножки ее еще были по-детски пухленькими.

— Ну же, мамочка, бежим! — Она слышала ее тоненький голос, когда она обращалась к ней, и видела, как Аннабель оборачивается, протягивая свои маленькие ручки, словно собираясь подтолкнуть ее вверх по крутому откосу.

У Сюзанны перехватывало дыхание, когда она отвечала: «Я не могу бегать так быстро, как ты. Белкам придется подождать, пока я поднимусь».

У Аннабель были темные глаза Лайама — озера тающего шоколада с длинными, густыми ресницами. Волосы у нее кудрявились так же, как и у него, всегда спутанные, сколько бы Сюзанна их ни расчесывала. Одна из соседок на Амбра-вейл называла ее «улыбушей», потому что Аннабель все время улыбалась. Сюзанна не помнила, чтобы дочка когда-нибудь хмурилась, даже когда открыла глазки в первый раз.

— Она всем им дала имена девочек, — сказала Сюзанна. Ей показалось, что, задумавшись о дочери, она на какое-то время отключилась от окружающего. — Белочки у нее были Венди, Люси, Мэри и Линда. Помню, я говорила ей, что среди них обязательно должны быть и мальчики, но она не согласилась со мной. Она сказала, что они слишком красивые, чтобы быть мальчиками. — Она вновь замолчала и взглянула на Стивена. — Полагаю, это оттого, что в нашей жизни не было мужчин.

Стивену подумалось, что, вероятно, она испытывает из-за этого чувство вины.

— Мои девочки тоже всем животным давали женские имена, — сказал он. — У них есть кролик по имени Флоренс, тогда как на самом деле он — мальчик.

В воздухе повисло молчание. Стивен не знал, о чем говорить дальше.

— Можете себе представить, что бы вы чувствовали, потеряв одну из своих девочек? — вдруг спросила Сюзанна, и глаза ее были полны слез.

Стивен покачал головой.

— Ты стараешься удержать в памяти все до единого воспоминания, — негромко произнесла она. — Как пахли ее волосы, какой шелковистой была кожа. По ночам я лежала с открытыми глазами и пыталась вспомнить ее голос, когда она напевала колыбельные песенки. Иногда в магазине какой-нибудь ребенок окликал свою мать, и я вздрагивала от неожиданности, мне чудилось, что это она зовет меня.

— Куда вы отправились после того, как она умерла? — спросил Стивен. Он чувствовал, что не сможет задавать Сюзанне вопросы о смерти Аннабель, во всяком случае не сейчас, когда она так расстроена.

— В Уэльс, — ответила она неожиданно резким тоном. Стивен выжидающе устремил на нее взгляд, но она явно не испытывала особого желания продолжать. — Я присоединилась к одной коммуне, — в конце концов сказала она.

— Коммуна? — Это было последнее, что он ожидал услышать. — А я-то думал, что они все исчезли в начале семидесятых.

— Это была не такая коммуна, — бросила она. — Это было нечто вроде религиозной общины.

— Как же получилось, что вы попали в нее?

— Как-то, спустя три месяца после смерти Аннабель, я шла по Ли-вудс. Ко мне подошли двое, мужчина и женщина, и спросили, что со мной случилось, потому что я плакала. Они оказались так добры, что проводили меня домой, а потом предложили прийти к ним в церковь. Они сказали, что это мне поможет.

Стивен кивнул.

— Продолжайте, — попросил он, видя, что она с трудом подыскивает слова.

— Я была в таком отчаянии, что готова была на что угодно, — сказала она и попыталась улыбнуться, словно испытывая неловкость за свое поведение. — Это была совсем не такая церковь, к которой я привыкла, там не было викария, алтаря или органа. Просто большой зал и пианино, и много пения. Люди все время вставали и рассказывали о том, как, обретя Иисуса, они снова стали единым целым. Не могу объяснить, в чем дело, но, находясь там, я и вправду чувствовала себя лучше.

Стивен уже сталкивался с такими группами: отверженные, бедняки, больные, социально неполноценные люди, повредившиеся рассудком, подобно Сюзанне, — все они собирались вместе, ища утешения друг у друга. У него были клиенты, которые вступали в такие общины, и, что самое удивительное, иногда это наставляло их на путь истинный.

— Наверное, кто-нибудь из членов этой группы и предложил вам вступить в коммуну? — спросил он.

Она кивнула.

— Да, один человек по имени Ройбен Морленд. Психиатр-целитель.

Стивен вопросительно изогнул бровь. Сюзанна покраснела.

— Он сказал, что может сделать так, чтобы мне снова стало хорошо. Каждый раз, стоило мне поговорить с ним, я чувствовала себя сильнее, так что я поверила в него. Во всяком случае, он отвез меня посмотреть на эту общину в Уэльсе, и мне там понравилось. Они сами выращивали овощи, держали нескольких кур и еще изготовляли всякие поделки, которые потом продавали в сувенирных лавках, чтобы добыть деньги для поддержания коммуны. Мне подумалось, что это именно то, что нужно.