Сломленные - [76]

− Миленько, − пробормотала я.

Дрейк смотрел на меня, пока Брина наклонилась, чтобы использовать свой рот по назначению.

− Можно подумать, твой мужчина так не говорит.

− Вообще-то, он уважает меня, − ответила я.

− Уважает? − Дрейк рассмеялся и потрепал Брину по голове, будто она собака. − И что это меняет?

Он правда задаёт этот вопрос? Хотя ничего удивительного.

− Все.

− Так ли это? Знаешь, что меня забавляет?

− Нет. − Но уверена, он в любом случае скажет мне.

Он откинулся назад, давая Брине больше места для действий.

− Ты стоишь передо мной здесь, но говоришь так, будто ты со своим любимым до сих пор вместе. Я нахожу это забавным. Я также считаю забавным, что ты думаешь, будто он вернется к тебе, когда я вручу тебя ему с розовым бантиком.

У меня сбилось дыхание.

− Если бы он действительно испытывал такие чувства по отношению к тебе, не думаешь ли ты, что он бы нашел это место? Штурмовал бы эти двери? Место хорошо спрятано, но нет ничего невозможного, если чего-то действительно захотеть.

Его слова словно завуалированная пощечина. Дрейк не знает, о чем говорит. Он не знает, что мы с Реном пережили вместе, но эти слова все равно ранили. Они пробрались глубоко мне в душу и затронули спрятанные там страхи и обиды.

− Мне не нужно, чтобы он спасал меня, − правдиво ответила я.

Он усмехнулся.

− Но ты не сможешь спасти себя сама.

Сопротивляясь желанию вытащить наружу свою принцессу Лею, подлететь к кровати и обмотать веревку вокруг его шеи, будто он был дешевой версией Джаббы Хат, я раздраженно спросила:

− Ты позвал меня сюда, чтобы поболтать о Рене, пока совокупляешься?

− Это настолько очевидно?

Брина рассмеялась. Ладно, смехом это назвать сложно, ведь ее рот был занят. Ее голова качалась, а руку она расположила между ногами. Мое лицо вспыхнуло. Твою ж Фейрскую мать… у меня просто слов нет. Я посмотрела на Фэй, она уставилась в пол. Возможно, мне нужно последовать её примеру.

Определено так и сделаю.

Но вместо этого я посмотрела через плечо на Вэлора. Он жадно наблюдал за шоу, происходящим на кровати, а я действительно хотела выброситься из окна. Поскольку я не могла этого сделать, пришлось смотреть в пол и пытаться игнорировать звуки. Я не осмеливалась поднять голову, пока не услышала, как Дрейк снова застонал.

Оттолкнув голову Брины с колен, он опустил ноги с кровати и встал. Полностью обнаженный, конечно.

Я подумала о Динь. Он бы взбесился, будь здесь прямо сейчас. Во мне поднялось странное хихиканье, но я подавила его.

Дрейк подошел к стулу и накинул на плечи халат. Конечно, он его не запахнул, а зачем? Я имею в виду, после того, что я только что видела…

− Пришло время.

Эти два слова вернули меня из моих мыслей. Холодок прошелся по телу, быстро превращаясь в настоящий страх.

− Время для чего?

Принц подошел к нам.

− Пришло время ужинать.

Глава 27

Я едва ли могла понять, какое сейчас время суток.

Минуты превращались в часы, а часы в дни. Думаю, прошло дней десять с тех пор, как я впервые питалась той женщиной, но я не уверена.

Я чувствовала, что тону: всеми силами старалась удержаться на поверхности, но с каждой секундой погружалась все глубже.

Этот болезненно пугающий ритуал проходил снова и снова, и хотя я не желала в нем участвовать, у меня не было сил бороться. Сколько бы усилий я не прилагала, всегда падала под его давлением.

Принц приходил каждый день, иногда он появлялся после обеда. Для меня так было лучше, так как мне не приходилось проводить весь день в ожидании, зная, что он придёт и при этом боясь того, что произойдёт. Отчасти мне хотелось, чтобы всё быстрее закончилось. Время от времени он приходил вечером, и тогда я весь день проводила в страхе, который пожирал меня изнутри.

Но он всегда появлялся, а я больше никогда не оказывалась в его комнате.

Я пыталась сопротивляться манипуляциям, держать дистанцию между нами, так как больше не была прикована к кровати. Но ничего не получалось. Мне некуда было деться, некуда идти. Не помню, чтобы покидала комнату после освобождения от оков.

В моей голове были только отрывки воспоминаний. Я спускалась по лестнице. Сидела у кровати женщины и удивлялась, почему её вены такие тёмные. Потом я питалась. Я помню, как хорошо чувствовала себя в тот момент, а после этого не чувствовала совсем ничего, затем проваливалась в сон. Каждый раз, когда я просыпалась, я была полна энергии жизни. Жизни, которую я была вынуждена украсть у кого-то другого. Затем я мылась. Я всегда мылась. Подробности кормления были размытыми тенями, которые я не решалась рассмотреть поближе.

Каждый день был похож на предыдущий.

Около полудня или часа дня цепь снимали, но ошейник оставляли как напоминание − глупое, бессмысленное напоминание, потому что, если Принца не было рядом, я либо спала, либо ходила кругами. Дверь была закрыта, и прорваться сквозь толщу дерева словно ниндзя, было невозможно. Никто не приближался ко мне.

Ни Брина.

Ни Фэй.

Когда я просыпалась, еда всегда была на тумбочке. Я понятия не имела, приносила ли ее Фэй или кто-то другой, но это всегда был сэндвич. Весь день я питалась подобной едой, и иногда мне совершенно не хотелось есть, потому что… я уже была сыта другой пищей.