Сломанный меч - [13]

Впереди перед ним мелькал в белых сумерках белый олень, его похожие на деревья рога, взлетающие к небу во время прыжка. Через некоторое время сквозь голые сучья деревьев начал проникать холодный дождь, но, ослепленный погоней, Кетил его не чувствовал. Также он не чувствовал ни расстояния, ни часов, ни вообще чего-либо, кроме галопа своей лошади и азарта охоты.

Наконец они ворвались на небольшую поляну почти что вместе с оленем. Было темно, но Кетил направил свое копье на белый контур. Но когда он метнул его, олень, казалось, увернулся, потом вдруг растворился, подобно туману, разогнанному ветром, и исчез, только хвост мелькнул среди увядшей листвы.

Кетил начал понимать, что он оторвался от своих товарищей и потерял их. Резкий, холодный ветер рыдал в темноте. Его лошадь дрожала от усталости. И неудивительно, поскольку они находились в незнакомом для него лесу, а это означало, что они проехали далеко на запад от леса Орма. Он вообще не мог понять, как животное вообще не свалилось, выбившись из сил. И от сверхъестественности всего происшедшего ему стало жутко.

Но на другой стороне поляны под огромным дубом стоял дом. Кетил подумал о том, какие люди могут тут жить в таком одиночестве и как они тут могут жить, ведь он не увидел никаких следов хозяйства, но по крайней мере есть убежище для него и для его коня в этом изящном деревянном домике с соломенной крышей и приветливыми огнями в окнах. Он слез с лошади, взял копье и постучал в дверь.

Дверь открылась, за ней показалась комната, обставленная хорошей мебелью, в глубине двора была пустая конюшня. Но смотрел Кетил только на женщину, он не мог оторвать от нее глаз. Он почувствовал, как его сердце повернулось и забилось, словно дикая кошка, рвущаяся из клетки.

Она была высокого роста, платье с глубоким вырезом облегало каждый изгиб ее восхитительного тела. Ее черные распущенные волосы падали до колен, обрамляя идеальный овал ее лица, белого, как морская пена. Ее сочные губы были красные как кровь, у нее был тонкий нос и глаза с длинными ресницами под изящно вычерченными бровями. Они были бездонно зелеными, эти глаза с золотыми бликами и, казалось, смотрели Кетилу прямо в душу. Никогда, подумал в изумлении он, никогда раньше он не знал, как может смотреть женщина.

— Кто ты? — спросила она мягким певучим голосом. — Что тебе нужно?

Во рту у него пересохло и стук сердца, казалось, лишил его слуха но он попробовал ответить: — Я Кетил Ормссон… я заблудился во время охоты, и я прошу убежища для моей лошади и… себя…

— Добро пожаловать, Кетил Ормссон, — сказала она, улыбнувшись ему так, что сердце едва не выскочило из его груди. — Редко кто сюда заходит, и я каждому рада.

— Ты живешь одна? — спросил он.

— Да, но только не сегодня ночью! — засмеялась она, и Кетил обнял ее.

Орм выслал своих лошадей ко всем соседям, но никто ничего но мог сказать о его сыне. Через три дня Орм уже был уверен, что что-то нехорошее случилось с Кетилом.

— Он мог сломать себе ногу, встретить грабителей или как-нибудь еще попасть в беду, — сказал он. — Завтра Асмунд, мы отправимся на его поиски.

Вальгард сидел развалившись на скамье, с рогом меда в руке. Два дня назад он вернулся из своего летнего плавания, оставив корабли и людей в месте, которое оп купил. Вальгард прибыл домой на какое-то время не столько из желания видеть родственников, сколько из-за хорошей пищи и вина, которое подавали в доме Орма. Свет от огня отражался кровью на его угрюмом лице. — Почему ты говоришь это только Асмунду? — спросил он. — Я тоже тут.

— Я бы не сказал, что вы с Кетилом обожаете друг друга, — сказал Орм.

Вальгард усмехнулся и опустошил рог.

— Это точно, — сказал он. — Но все же я поохочусь за ним, и, надеюсь, именно я найду его и приведу домой. Мало найдется вещей более неприятных для него, чем быть обязанным мне.

Он пожал плечами, в глазах Эльфриды появились слезы.

Они начали поиски на рассвете, лай собак разносился в морозном воздухе. Большое количество людей верхом на лошадях рассыпались по лесу согласно оговоренному плану. Вальгард по привычке шел пешком и один. В качестве оружия он пес огромный топор, на голову был нахлобучен шлем, без них бы его можно было принять за дикого зверя. Он принюхивался к свежему воздуху и кружил по лесу в поисках следа. У него был нечеловеческий дар выискивания следов. Через некоторое время он обнаружил остатки тропы. Он усмехнулся, но не протрубил в свой рог, а устремился вперед легкими длинными скачками.

Когда день был в разгаре, он вбежал в густой старый лес, в котором он раньше никогда не был. Небо стало серым, и тучи нависли низко над корявыми деревьями. Ветер кружил опавшие листья в воздухе, похожие на духов, спешащих по дороге в ад, и его плач действовал на нервы Вальгарду. Он чувствовал, что что-то здесь не так, но, не обученный колдовству, он не знал, что именно заставило его насторожиться.

К сумеркам он уже зашел далеко, устал, был голоден и зол на Кетила. Он будет вынужден спать сегодня в лесу, а уже надвигается зима, и он поклялся себе отомстить за это.

Вдруг среди сгущающихся сумерек он заметил огонек. Это был огонь — убежище, даже если это логово разбойников. А если что, прорычал сам себе Вальгард, он получит удовольствие, убив их.