Сломанный клинок - [127]

— Я ничего не думаю! Я хочу видеть, кто это!

— Хорошо, дорогой, хорошо, разве я против? Пожалуй, схожу сам прослежу…

Джулио исчез вслед за солдатами. Медленно сгущались сумерки, воздух наполнился пронзительным комариным звоном. Франческо сидел у гаснущего костра, не отрывая взгляда от раскаленных угольев. Наконец вдалеке послышались крики, женский визг, треск ломаемых кустов. Шум приближался, на поляне появились солдаты — трое пинками гнали перевязанного веревками бродягу, грудная клетка которого была столь широка и могуча, что напоминала упакованный тюк шерсти, четвертый нес на плече вопящую женщину, пятый вел под уздцы запряженного в повозку коня. Подошел Джулио.

— Ты оказался прав, — тихо сказал он, — это твой птенчик. Но только он без памяти — ранен… Андреа! Давай девку сюда!

Солдат поставил женщину на ноги, Джулио взял ее за волосы и подвел к Франческо.

— Узнаешь? — спросил он, запрокидывая ее голову.

Франческо недоуменно глянул на эту нищенку, одетую в невообразимое рубище, с космами свалявшихся волос и серым от грязи лицом. Лицо, впрочем, кого-то напоминало. Неужто это… одна из тамошних горничных?

— Перестань выть, — поморщился он, — иначе велю забить тебе кляп. Тебя ведь зовут…

— Катрин, добрый мессир! Велите им отпустить нас, мы ведь ничего дурного…

— Не вой, я сказал. Кто там на повозке — этот, как его… Робер?

— Это он, добрый мессир! Это он! Он побил людей господина Тестара, когда господин Тестар захватил замок и убил господина Симона и господина кюре, и он еще из Моранвиля послал к вам господина Бертье, чтобы сообщить, где госпожа. Может, Бертье просто вас не нашел, никто ведь не знал… А госпожу отвез в Шомон, к монахиням…

— Нотария я видел. Давно ты из Моранвиля?

— Давно уже, мессир, вот сразу, как все это приключилось, госпожа сказала, что уезжает, я сперва с ней поехала — а после Жаклин сказала, что госпоже никто не нужен, и я тогда в мужское переоделась и ушла с отрядом Робера, с его людьми… Я ведь как чуяла, что нельзя ему без меня, его там под Мелло всего, как есть, изрубили, ну вот когда было большое сражение, хорошо еще, что мне травы ведомы…

Франческо подошел к повозке, за ним другие. Откинув холстину, он долго смотрел на раненого — не в пример грязным и оборванным Катрин и ее спутнику, Робер был умыт и ухожен, и даже повязки на нем были чистые.

— Он что же, вот так и лежит без памяти? — спросил он.

— Когда как. Это я ему отвар такой даю, ему теперь надо дольше спать, от этого кровь успокаивается…

— Оставьте нас, — сказал он, продолжая смотреть на неподвижные губы Робера — губы, которые целовали его Аэлис.

Джулио и другие солдаты удалились. Взгляд Франческо скользил по телу раненого, и вдруг его полоснула острая боль — сквозь дыры на рубахе Робера блестел медальон с королевскими лилиями…

— Да, лучше было ему умереть там, на поле битвы, — сказал он, словно думая вслух.

Катрин испуганно перекрестилась:

— Да что же вы такое говорите, мессир…

— Или ты думаешь, — он усмехнулся, — я могу оставить этого человека в живых?

— Что-то я вас не пойму, — прошептала она, глядя на него со страхом.

— Тогда ты еще глупее, чем кажешься. Ты была в замке, когда он туда приехал?

— Была, добрый мессир, это ведь я и послала Урбана — вот его. Велите ему подойти, и он скажет, что все так и было: я убежала из замка и сказала ему, чтобы скакал к Роберу и сказал, что господин Тестар…

— Я о другом спрашиваю. В начале мая, когда мессир Гийом уехал в Компьень, а этот появился в замке и провел там три дня, — ты была там?

Катрин молча покивала, пытаясь что-то сказать, но он остановил ее движением руки:

— Стало быть, ты знаешь, почему этот человек должен умереть. Ему надлежало бы умереть медленной и лютой смертью, в тяжких муках, как умирают предатели, но он храбрый солдат и отбил замок у Тестара и поэтому умрет легко. Он ничего не почувствует. — Франческо достал из ножен маленький стилет с узким, в палец, лезвием и показал девушке. — Я просто приставлю его к его груди и слегка нажму — и у него остановится сердце. Но я хочу еще услышать от тебя правду о том, что там произошло. Заметь, я не сказал «узнать» — я ее уже знаю, но я хочу услышать это от тебя, хочу, чтобы ты мне это подтвердила. Если солжешь — умрешь вместе с ним, поэтому не пытайся его выгораживать, это бесцельно. Расскажи правдиво все, что знаешь, и ступай своей дорогой.

— Что же я могу рассказать? — с отчаянием в голосе воскликнула она. — Я не знаю, о чем вы? Робера кто-то оболгал перед вами, это навет!

Повторяю — я убью тебя сейчас, если будешь лгать! — Держа кинжал в правой руке, Франческо левой стиснул ее плечо так, что она охнула от боли. — В ночь своего приезда с кем он был на башне? Ну, говори!

— Мессир, с ним была я.

— Ты? С ним, на башне? Лжешь!

— Клянусь спасением души, мессир, там была я.

— Лжешь!!! — крикнул он в бешенстве. — Как ты отперла дверь в башню? Кто дал тебе ключ?

— Я украла ключ у госпожи…

— Откуда? Где госпожа держала ключ? — отвечай быстро! Ну?..

— Он… он был в ларце, который вот с такой крышкой, госпожа однажды показывала нам с Жаклин свои украшения, что вы ей подарили, и я увидела, что ключ от башни там…