Сломанный ангел - [18]

Держа в руке смятый бумажный стаканчик из-под кофе, Мин Ен бессмысленно смотрел на улицу. В холл впорхнула стайка девушек, и он мгновенно оказался под прицелами их взглядов. Равнодушно отметил восхищенные улыбки, шепотки, торопливые попытки поправить волосы и одежду. Обычная реакция на такого красавчика, как он.

В душе заворочалось глухое раздражение. Что он здесь делает субботним утром? Ждет одну ненормальную, которая ночью сбежала из его дома. Не сошел ли он с ума?

Улыбнулся симпатичной и высокой в ярко-розовом пуховике, и девчонка восторженно закатила глаза, не веря своему счастью. И правильно делала, что не верила, потому как сегодня Мин Ену не нужна была ее готовность отправиться с ним на свидание. Его не трогала будущая покорность — скука, — с которой ему подставят губы для поцелуя и легко читаемое в глазах желание позволить большее. Итог таких встреч был один: жалкие попытки удержать рядом. Снова скука, как и арсенал попыток: слезы, уродующие даже самое красивое лицо или проклятия в его адрес. Мин Ен предпочитал проклятия.

Он отвернулся, сделав вид, что рассматривает улицу сквозь панорамное окно. Девчонка разочарованно потопталась рядом, через пару минут ее дернули подруги, и они вместе ушли в раздевалку.

Смятый стаканчик из-под кофе отправился в помойку, а ему хотелось швырнуть туда пакет с вещами Сунан. Кто она такая, чтобы заставлять его ждать?! Кто такая, чтобы лишать желания встречаться с другими?!

Он достал из кармана пальто айфон, набрал номер абонента «Плешивая обезьяна», желая, чтобы не ответила, чтобы дала повод уйти, а потом испытала на себе силу его гнева.

Долгие десять гудков он боролся с намерением нажать отбой, пока не услышал голос Сунан:

— Да.

И задохнулся, ощущая, как в легких закончился воздух.

— Говорите.

Язык сделался непослушным, слова завязли в горле. Он проклинал свою слабость, но ничего не мог с ней сделать.

Сунан помолчала, вздохнула, а потом произнесла:

— Скоро буду.

В трубке давно стояла тишина, но Мин Ен продолжал прижимать мобильник к уху. В голове вертелись картинки: вот она идет в раздевалку, берет вещи, отправляется в душ, где струйки воды, перемешиваясь с белой пеной, стекают по ее обнаженному телу.

Корпус айфона жалобно хрустнул, и Мин Ен расслабил пальцы. Выдохнул. Убрал телефон в карман. С этим определенно надо было что-то делать. Наследник GK холдинга не имеет права сходить с ума.

Переливчатая мелодия звонка не сразу прорвалась сквозь спутанные мысли. Мин Ен разблокировал экран, недовольно нахмурился, но ответил:

— Надо поговорить, — сразу перешел к делу Ши Вон.

— Сейчас не могу. Встретимся через час.

— Где? — насторожился друг.

«У меня нет права на безумие», — напомнил себе Мин Ен и назвал адрес.

Он услышал ее шаги, вычленяя их из стоящего гула голосов в холле. Услышал, несмотря на то, что стоял спиной к выходу из раздевалок. Лицо обожгло, сердце ускорилось, а в мыслях воцарился хаос.

— Еще пять минут, и ты бы меня здесь не застала. Что за манеры? Где тебя воспитывали?

Он ногой пихнул к девушке большой бумажный пакет, стоящий на полу.

— Здесь все? — спокойно поинтересовалась та.

— Думаешь, позарюсь на твои жалкие шмотки? — спросил со злостью, добавляя: — Верни пиджак охранника, платье можешь оставить себе и принеси извинения.

Сунан с трудом сдерживала рвущуюся наружу ненависть. Как замечательно на холеной физиономии этого урода смотрелся бы синяк, желательно два, поставленные лично ею. Но проза жизни такова, что за каждый синяк адвокаты семьи Ли затребуют целое состояние. Семья расплатится, чем заплатит она?

И ведь отличное утро… Было.

Тело приятно ныло после тренировки. Пару парней, пытавшихся навязаться ей в партнеры по спаррингу, она отшила по дороге к раздевалке — с детьми не тренируется. Вечером Скунс обещал подкинуть интересную подработку, да и по основной работе уроков задали немного, и она собралась в воскресенье перебрать с парнями байк. Осталось пережить несколько неприятных минут общения со снобом… Пережить и не убить, как бы того ни хотелось. Вчерашнее волшебство растаяло с солнечными лучами, и сноб снова стал тем, кем был на самом деле: высокомерным придурком, ценящим в жизни лишь себя драгоценного.

— Считаешь, это я должна извиниться? — пакет с платьем и пиджаком шлепнулся на пол. — А сам не желаешь извиниться за обман?

— И в чем обман, обезьянка? — сноб скривил свою холеную физиономию. — Я не хотел тебя отпускать, — он запнулся, но тут же продолжил: — Ты не должна была садиться за байк вчера. А если бы тебя остановила полиция? Пусть ты и крута, но думать о последствиях иногда полезно. Кстати, моя охрана считает тебя демоном в женском обличье.

Сунан хмыкнула, пожала плечами. Она не станет объяснять снобу, что не приди вчера ночевать, ее парни подняли бы тревогу. Информация ушла в семью, возникли бы ненужные вопросы. А охрана… пусть сноб сам разбирается со своими «девочками» и тем, как они охраняют его бесценную персону.

— Скажи, — сноб понизил голос, и Сунан замерла под его изменившимся взглядом, — мы сможем увидеться сегодня вечером? Я заберу тебя из центра и верну обратно. Обещаю, никаких коктейлей и байков в залог. И никаких магазинов. Можешь быть в чем угодно, мне все равно.