Сломанная стрела - [11]

Элспет слегка улыбнулась.

— Не собралась с духом? Хвала Владычице! Я боялась, что у тебя вообще нет недостатков!

— Вот уж вряд ли, — сухо ответила Тэлия.

— Ну так почему бы тебе не рассказать мне конец истории? До меня она дошла только из вторых рук — от мамы и Кирилла.

— О Господи… с чего же начать?

— Мм… в хронологическом порядке, с того, как ты все обнаружила. — Элспет схватила с подноса кружку с фруктовым соком и брякнула на стол перед соседкой.

— Хорошо. На самом деле для меня история началась, когда я попыталась познакомиться с тобой. Хулда все время мне мешала.

— Как?

— Уводила тебя на занятия, говорила, что ты спишь, или делаешь уроки, или приводила еще какой-нибудь повод — все, что могла придумать. Котенок, я тогда была всего лишь четырнадцатилетней девчонкой, к тому же отнюдь не напористой, и не была готова бросить ей вызов. Но просто такое происходило слишком регулярно, чтобы быть совпадением. Поэтому я привлекла Скифа.

Элспет кивнула.

— Хорошая мысль. Если кто и мог что-нибудь разнюхать, так это Скиф. Я точно знаю, что он по-прежнему не теряет сноровки…

— Да ну? Как так? Элспет хихикнула.

— Каждый раз, когда он бывает в Коллегии, он оставляет для меня конфеты — прячет в потайном ящике письменного стола в моей комнате. С записками.

— О Господи… ты ведь никому об этом не говорила?

— И выдать его? — возмутилась Элспет. — Да ты что! О, я рассказала маме на случай, если его когда-нибудь схватят — что маловероятно — но сначала заставила ее поклясться, что сохранит все в секрете.

Тэлия облегченно вздохнула.

— Хвала Владычице. Если бы кто-нибудь посторонний, не Герольд, проведал…

Элспет посерьезнела.

— Знаю. Его вообще могли бы убить прежде, чем Страж понял бы, что он Герольд и все просто шутка. Я знаю, поверь.

Мама изрядно развеселилась… и, думаю, порадовалась.

Никогда не повредит иметь среди Герольдов кого-то с такими талантами. Так, говоришь, ты призвала на помощь Скифа…

— Ну да; он начал шнырять вокруг и обнаружил, что Хулда не играет подчиненную роль, как думали все — она захватила главенство над детской и твоим воспитанием. Старушку Мелиди, которая считалась твоей главной няней, она чем-то опаивала. Ну, мне показалось, что дело нечисто, но я ничего не могла доказать, потому что Мелиди действительно болела прежде — она перенесла удар. Поэтому я попросила Скифа продолжать наблюдение. Тогда-то он и открыл, что Хулда состоит на жалованье у какого-то неизвестного — ей платили, чтобы она сделала так, чтобы ты никогда не смогла быть Избрана и, таким образом, никогда не стала наследницей престола.

— Сука. — Глаза Элспет сверкали гневом. — Я так понимаю, что ни ты, ни Скиф так ни разу и не видели, кто это был?

Тэлия с сожалением покачала головой и отхлебнула фруктового сока.

— Ни разу. Он всегда появлялся в маске и плаще с капюшоном. Мы сказали Джедусу, Джедус рассказал королеве — и Хулда исчезла.

— А я знала только, что лишилась единственного человека при дворе, от которого эмоционально зависела. Не удивительно, что ты помалкивала. — Элспет передала Тэлии чистую тарелку. — О, я могла бы рассердиться, если бы ты рассказала мне обо всем два или три года назад, но не сейчас.

В карих глазах наследницы читалась холодная, нескрываемая ярость.

— Я все еще довольно живо помню то время. Последние опасения по поводу негодования в голосе Элспет покинули Тэлию.

— Но дело не только в том, что я злюсь, — продолжала Элспет. — Оглядываясь назад, Тэлия, я думаю, что женщина, которая называла себя моей «няней», с радостью задушила бы меня собственными руками, если бы думала, что сможет на этом что-то выгадать и выйти сухой из воды! Да, и сделала бы это с наслаждением!

— О, ну что ты — не таким уж ты была чудовищем!

— Слушай, ты лучше начинай есть, не то Меро всыплет нам по первое число, когда мы отправимся вниз, мыть посуду: он приготовил все твое любимое. — Элспет взяла одно из блюд, передававшихся по рукам вдоль стола, и навалила на тарелку Тэлии хрустящих овсяных лепешек с медом, горячего бекона и кабачковой икры, абсолютно позабыв о неуместности того, чтобы наследница трона обслуживала человека, который фактически является ее подданным. Она действительно далеко ушла от Королевского Отродья, которое так ревниво относилось к своему рангу.

— Тэлия, я же все дни напролет проводила с Хулдой. Я точно знаю, что ей доставляло наслаждение пугать меня. От историй, которые она рассказывала мне на сон грядущий, встали бы дыбом волосы и у взрослого, и голову даю на отсечение, она получала огромное удовольствие, глядя, как я трясусь. И не могу объяснить, почему мне так кажется, но я уверена, что она была самой холодной себялюбицей из всех, кого я встречала, и что для нее не имело значения ничто, кроме собственного благополучия. Она очень умело это скрывала, но…

— Не думаю, чтобы я сомневалась в твоих словах, котенок. В конце концов, один из твоих Даров — Мысленная Речь, а малыши часто видят то, чего мы, взрослые, не замечаем.

— Вы, взрослые! Да ты была не намного старше меня! Ты и сама многое разглядела, и увидела бы еще больше, если бы могла проводить со мной больше времени. Когда Хулда не запугивала меня, то трудилась над тем, чтобы превратить меня в маленькое подобие себя самой. Изолировав меня от всех, чтобы рядом не оказалась никого, с кем я могла бы обращаться, как с другом, она постоянно вдалбливала мне, что я должна не доверять никому, кроме нее… и что я должна драться за каждую крупицу королевских привилегий, ни перед кем и ни перед чем не останавливаясь. Есть и еще одно обстоятельство — оно всплыло уже после твоего отъезда. Когда мне рассказали всю историю, меня разобрало любопытство.