Сломанная роза - [8]

Они послушно пили отвары чудодейственных трав, воссылали господу искренние молитвы. Джеанна согласилась даже носить амулет, отгоняющий злых духов, которые, как говорили, пожирают дитя во чреве матери прежде, чем оно начнет расти.

И все же пока они скорее забавлялись, чем тревожились. Им было по восемнадцать лет, и они жили в блаженной уверенности, что все придет в свое время, а до тех пор можно радоваться жизни и наслаждаться друг другом.

Несмотря на юный возраст, Джеанна отлично справлялась с обязанностями госпожи замка; она обладала редкостной практической сметкой. Галеран продолжал совершенствоваться в боевых искусствах и мало-помалу набирался необходимого опыта в хозяйственных делах: ему предстояло все взять в свои руки, когда отец Джеанны умрет. Он искренне восхищался мощью и славой Хейвуда; будучи младшим сыном, он и надеяться не мог, что станет хозяином поместья.

Его брак с Джеанной устроился совершенно случайно: все ее братья умерли, и она осталась единственной наследницей отцовского замка. Фальк Хейвуд сильно хворал и, зная, что дни его сочтены, решил поскорее приискать себе достойного зятя, в меру зрелого, чтобы заботиться о жене, но достаточно молодого, чтобы он сам мог обучить его всем жизненным премудростям.

Вполне понятно, взор его обратился на большую семью соседа, Вильяма Брома. Уилл, старший из сыновей, уже был женат, но второму сыну, Юстасу, было девятнадцать лет, и он обладал всеми мыслимыми достоинствами, какие только отец единственной дочери может пожелать найти в будущем зяте.

Молодых давно уже сговорили, и подготовка к свадьбе шла своим чередом, как вдруг Юстас поверг всех в смятение, заявив, что господь призывает его на службу и он, как верный Христов рыцарь, желает стать священником и с мечом в руке отправиться бить мавров в Иберию. Выл с досады Фальк, бушевал лорд Уильям, но Юстас стоял на своем со всей твердостью, какой только можно ожидать от новоявленного рыцаря Христова.

Вот так случилось, что средоточием династических интересов двух семейств оказался Галеран. Ему было всего шестнадцать, лошади и гончие псы занимали его воображение куда больше, чем женщины; но его мнения никто и не спрашивал. Его просто вызвали из Ланкастера, где он состоял в оруженосцах при лорде Эндрю Форте, нарядили в непривычно пышные одежды и повезли в Хейвуд, дабы помолвить с задавакой-девчонкой несколькими месяцами старше его самого и на несколько дюймов выше его ростом. Не успел он опомниться от этого потрясения, как ему объявили, что жить отныне ему надлежит в Хейвуде, где под началом лорда Фалька он будет совершенствоваться в воинской науке и учиться управлять своими будущими владениями.

Однако, несмотря на потрясение, Галеран понимал, что судьба улыбнулась ему. Ему доставался огромный замок и обширные земли вокруг, и вскоре он должен был стать их полноправным хозяином, ибо хвори не отпускали лорда Фалька. Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда была его нареченная супруга.

Леди Джеанна отнюдь не скрывала, что предпочла бы выйти замуж за другого — за Раймонда Лоуика. Высокий красавец Раймонд был оруженосцем ее отца и уже прославился по всей округе как искусный воин. По настоянию отца она смирилась с тем, что ее мужем станет Юстас Бром, такой же высокий и красивый, как белокурый Лоуик, и столь же доблестный боец.

Но она вовсе не собиралась идти замуж за тщедушного юнца.

— Я тебя старше на целых два месяца, — вот, кажется, первое, что Галеран услышал от своей невесты.

Он знал, как обращаться с девочками: у него были сестры.

— Значит, ты точно умрешь раньше.

Но голос его дрогнул, и он дал бы на отсечение правую руку, что это совсем не точно, ибо она не его сестра. О нет, она была таинственным и непонятным созданием, эта женщина, которая вскоре должна стать его женой.

И вот уже под пристальным взглядом тридцати лордов, съехавшихся в Хейвуд со всей Нортумбрии, Галеран и Джеанна обменялись клятвами и подписали необходимые бумаги. По окончании процедуры их отослали в дальний конец залы посидеть вдвоем, пока довольные соседи пили за их здоровье. Оба были разодеты в шелка и увешаны золотыми украшениями, но Джеанна держалась так, будто каждый день носит подобные наряды, а Галеран чувствовал себя скованным, ибо впервые в жизни был одет столь пышно.

Его черные волосы тщательно подстригли; светлые волосы Джеанны, как видно, никогда не знали ножниц. Бледно-золотой поток шелковистых прядей свободно низвергался по хрупким плечам и спине к стройным бедрам. Галерану, все родичи которого были темноволосы, это показалось настоящим чудом, но чудом опасным, как молния, водопад или огонь дракона.

Опасным, но никак не желанным.

Галеран был смуглокож, так как семья его не так давно перебралась на север Англии с юга Франции, где солнце жаркое и щедрое. Джеанна, напротив, была уроженкой здешних холодных мест. Ее гладкая, как шелк, полупрозрачная нежная кожа не была знакома с настоящим солнцем; и, хотя алые губы обещали дарить тепло, ясные синие глаза были льдисто-холодны.

Она тряхнула головой, и золотые пряди зазмеились, точно живые.

— Я намеревалась выйти замуж за мужчину. Даже твой брат был бы лучше, чем ты.