Сломанная игрушка - [4]

Перед балконом, маша крыльями, висел в воздухе пони-пегас. Черный как ночь, с короткой светлой гривой, одетый в темные же куртку и штаны из чего-то напоминающего проклепанную кожу. И, что самое странное, на шее жеребца висели ножны с довольно длинным мечом.

«Интересно, и чем он его держит в бою, зубами?» — подумал Виктор.

— Она в порядке? — спросил человек у пегаса.

— Я волнуюсь, — ответил тот, — После того, что она перенесла… Я ведь теперь в ответе за нее. И знаешь, наверное, что-то к ней чувствую…

— Ну так чего же ты торчишь тут? Лети к ней.

Огромные глаза пегаса расширились.

— Прямо сейчас? Это твой совет?

— Конечно, — кивнул человек, — ей страшно и одиноко. А ближе чем ты, у нее никого нет. Когда ты рядом, прошлое не посмеет подступиться, ронин. Ты зря ее оставил одну. Что такого срочного было в клубе, что не могли бы передать мы со Сноу?

— О Селестия, — сказал пегас, — Какой же я болван…

С этими словами он сорвался с места в ночь, а мужчина повернулся к Вику и сказал:

— Это долгая и запутанная история. Впрочем, могу и рассказать как-нибудь, если захочешь.

Виктор смущенно отвел взгляд.

— Извини, — сказал он, — я, кажется, невольно подслушал.

Он услышал звук шагов, когда человек подошел вплотную. Вик скосил глаза и увидел протянутую руку. Пришлось отвечать на приветствие.

— Стивен Агилар, — представился мужчина, — Зови меня Стив.

— Виктор Стюарт. Вик.

— Я тебя раньше не видел. Новенький?

— Я пришел по приглашению Пинки Аддерли. И честно говоря, был в шоке от того, что она…

Виктор прервался на полуслове и скосил взгляд на нового знакомого. Тот не улыбался. Только в серых глазах блеснула искра понимания.

— Пони? — закончил Стивен, — Да, эта Пинки придумала отличный розыгрыш. Надевает в виртуалке личину девчонки и веселится от души. Ее уже столько раз приглашали на свидание, не перечесть.

Виктора эти слова задели за живое. Он надеялся на романтическое свидание, а получил мультяшный фарс, который устроила розовая лошадка ради развлечения.

— Розыгрыш? — переспросил он, — Очень смешно.

Стивен слегка нахмурился, явно уловив настроение парня.

— Она ничего такого не имела в виду, — сказал он, — и ни разу не хотела задеть твои чувства… Тебе не нравится веселиться?

— Признаться, никогда не любил подобное времяпровождение.

— Я тоже. Но поверь, здесь все куда лучше, чем ты думаешь… и несколько сложнее при этом. Пинки Пай была честна, когда говорила о дружбе и веселье. Ей ничего не нужно от тебя: ни денег, ни отношений. Она на самом деле помогает тем, кто приходит и принимает ее… помощь.

Виктор не ответил. Больше всего на свете ему хотелось уйти. Разочарование в душе смешалось с раздражением. Под сердцем, словно подколодная змея, шевельнулась обида на то, что над чувственным порывом беспечно посмеялись.

«Я должен был догадаться, — подумал Вик, — ни один человек не может быть настолько человечным».

— Ладно, — сказал Стив, — раз Тандерлейн улетел, то, полагаю, что и мне пора.

Он двинулся к выходу с балкона, но вдруг обернулся и позвал:

— Сноудроп, мы уходим!

Раздалось ритмичное цоканье копыт, с которым обычно передвигались местные пони, если только не носили какое-то подобие мягких носков или тапочек.

Вик, который тоже развернулся, чтобы уйти, увидел, как к Стивену подбежала серебристо-голубая крылатая пони с белоснежной гривой. Короткая юбка и курточка тоже сверкали белизной, а в гриве виднелось несколько голубых прядей. Челку удерживала заколка в виде цветка, словно сплетенного из хрусталя и серебра.

Судя по всему, пони стояла на противоположном конце балкона, сливаясь в сумерках с белой стеной.

Пегаска обернулась в сторону Виктора и посмотрела куда-то насквозь взглядом голубых, словно сапфиры, глаз. Потом подняла взгляд на Стивена, и тот присел, чтобы сравняться с пони ростом.

Виктор заметил, как губы синтета зашевелились, когда она что-то тихо зашептала своему хозяину. Тот нахмурился, тоже покосился на Вика, но вскоре улыбнулся, вставая, и сказал:

— Виктор, Сноудроп говорит, что у тебя нет друзей… И уже довольно давно. Поэтому ты так обиделся на Пинки, из-за того, что хотел развеять одиночество с хорошей девушкой, а встретил пони.

Парень несколько раз удивленно перевел взгляд с белой пони на человека и обратно. В голове промелькнули самые невероятные предположения.

— Вы что, следили за мной? — спросил он.

— Нет, что ты. Просто у малютки Сноу обострены чувства. И она порой видит и слышит куда больше, чем зрячие.

— Стиви, я уже большая пони! — возразила с деланной обидой пегаска.

Человек только рассмеялся и взъерошил пони гриву, наводящую на ассоциации с нежным мороженым.

— Для меня ты всегда будешь маленькой кобылкой, — сказал Стив.

Вик подумал, нет ли между человеком и пони чего-то противоестественного. Очень уж игриво все это выглядело, как между любовниками.

— Чем… Она что?.. — невнятно спросил Вик, мысли которого спутались от подобного откровения.

— Слепая, верно, — сказал Стив, продолжая гладить пони по торчащим ушкам. Та только щурилась от удовольствия.

— Она псионик? — выдавил, наконец, Виктор.

Ответила ему сама пони. Голос звучал тихо, как будто пегаска боялась издать громкий шум. Впрочем, при обостренном слухе это было объяснимо: