СЛОМ - [7]

Антон слишком поздно понял, что телепатический контакт с кошкой ничему его не научил. Черный человек, увидев цифры телеметрии, бегло взглянул на фотографию в рамке и резко повернулся. Взгляды их встретились. Человек быстро поднял пистолет и глухо сказал:

- Не двигайся, Звягинцев. Я знаю, что это ты.

Пульс у Антона подпрыгнул до предела. Кривую кардиограммы на мониторе зашкалило, когда он почувствовал шлепок пули, впившейся в косяк двери над его головой, и увидел легкий дымок, струящийся из глушителя. По комнате поплыл кислый запах сгоревшего пороха.

- Я не шучу, Звягинцев,- тихо сказал человек.- Я знаю все. Почти все. Я знаю больше, чем ты думаешь. Тем, кто меня послал, нужен генератор поля дисперсации. Трансформируйся, или следующую пулю я выпущу тебе в голову. У тебя только два варианта, Звягинцев. Ты пойдешь со мной или умрешь.

Черный человек врал. На самом деле, был третий вариант. Антон увидел его внезапно, как за несколько минут до этого увидел силуэт незнакомца в подъезде. Серия образов промелькнула в его голове, сформулировав безупречно-четкий план. Еще мгновение, и раздался сигнал. На кухне оглушительно загрохотали упавшие с полок кастрюли. Незнакомец на долю секунды метнул взгляд в сторону источника шума, и этого оказалось достаточно для бегства. Антон рванулся в кухню. Услышав за спиной шлепок еще одной пули в пластик пола, он перемахнул через груду рассыпанной посуды, одним прыжком взлетел на стол, и оттуда, следом за рыжей пушистой молнией, спрыгнул через форточку на балкон.

Сверху посыпались крошки пробитого пулей стекла. Антон прижал уши и скользнул за кошкой в просвет между наставленными коробками. Через узкую щель в углу они проникли на смежный балкон. Дальше надо было прыгать на карниз, и по карнизу идти до угла. Проблема состояла в том, что карниз, по прихоти архитектора, не доходил до балкона. «Вперед!»- скомандовала кошка. Однако Антон понял, что преодолеть метр пустого пространства на высоте пятого этажа он просто не в силах. Спас их обычный голубь, при виде кошек шумно вылетевший откуда-то из глубин балконного хлама. Послышалось торопливое «пак-пак-пак» автоматического пистолета с глушителем. В щелку было видно, как птица, задетая пулей, взмахивая сломанным крылом, комом перьев упала на тротуар и забилась в агонии.

«Он ушел,- услышал Антон.- Он возьмет птицу. Он поймет, что ошибся. Он вернется. Нужно прыгнуть. Нужно пройти по карнизу. Тогда мы спрячемся».

Перед Антоном мелькнуло видение раскрытого слухового окна, ведущего на крышу. Он взглянул на карниз, и его снова сковал страх высоты.

«Давай! Давай! - приказывала кошка.- Подбери лапы! Оттолкнись! Сильно!».

Черный человек на тротуаре пошевелил ногой мертвую птицу, взглянул наверх и снова нырнул в подъезд. Антон подобрался, приготовился, но перед самым прыжком тело снова как будто онемело. Кошка зарычала от бешенства: «Он возвращается! Не успеть!»

Вздохнув поглубже, Антон напряг лапы и оттолкнулся. Врезавшись в кирпичную стену, он инстинктивно впился в нее когтями, не удержался, и стал рывками сползать вниз. Как он очутился на карнизе, Антон и сам не понял. Должно быть, прыгнул слишком высоко, и просто упал куда нужно. Однако оказаться на узком выступе было только половиной дела. Оставалось пройти около восьми метров до угла, за которым была пожарная лестница. «Быстрее! Быстрее!»- подгоняла кошка. Антон немного осмелел и пополз быстрей. С истинно кошачьей гибкостью он обогнул угол и остановился, ожидая свою спутницу. Но кошка не появлялась. Подождав с минуту, Антон осторожно развернулся, прополз обратно и выглянул из-за угла. Карниз был пуст, не считая пятен крови и клочка рыжей шерсти. В следующее мгновение пуля выбила оранжевую пыль из кирпича над головой Антона. Пришлось спрятаться и ползти задом до самой лестницы, потому что разворачиваться вторично показалось ему слишком страшно.

Оставаться на крыше было нельзя: чердачный люк не мог задержать пришельца надолго. Антон пересек крышу по диагонали и, немного поколебавшись, спрыгнул на балкон с противоположной стороны дома. Больше находиться в кошачьем облике не представлялось возможным. Антон нащупал на запястье кнопки управления. «Corvus corone, Pica pica, Ardea cinerea»,- предлагал варианты птиц компьютер. Антон остановился на голубе. Генератор поля заработал. Свет померк. Зрение пропало. Сознание привычно повисло в черной пустоте, потом привычно растворилось в этой пустоте и стало ее частью. Это было странно – находиться везде и нигде одновременно. Сначала кажется, что привыкнуть к этому невозможно. Потом проходит вечность, и сознание адаптируется. Потом проходит еще одна вечность, и ощущаешь, что предыдущая длилась только мгновение. Потом возвращается сила тяжести. С ней приходит боль. С болью – ощущение реальности. Потом возвращается слух, и реальность обретает объем. Потом возвращается зрение и ощущение себя в пространстве, но вне пространства. А мир видится совсем не тем, каким его ожидаешь увидеть, и сознание протестует против этой ирреальности. Перед глазами все плывет, картинка не складывается в голове в единое целое. Потому что это дико для человека – смотреть в разные стороны птичьими глазами и не видеть того, что впереди.