Слизняк и его раковина - [2]

Но в этот раз ссора вышла вовсе на пустом месте. Отец спросил, чем я планирую заниматься после школы. Я в тот момент был весьма увлечён десертом, поэтому отозвался довольно легкомысленно:

- Ещё не думал.

- Не думал?.. - отец нахмурился, и хотя бы в этом месте мне следовало насторожиться. - Тебе уже семнадцать, Люциус. Пора бы быть серьёзнее. Или ты собираешься всю жизнь посвятить пустым развлечениям?

…Что на меня нашло - я не знаю. Горло перехватило от обиды.

Я начал негромко, но постепенно нервозность в моём голосе набирала обороты:

- Развлечениям?.. Может быть, ты мне хоть расскажешь, что такое развлечения? Высший балл по всем предметам и четыре факультатива? Каждое лето - в Сен-Тропе, у твоих тётушек? Должность префекта? Общение с нужными людьми, которых ты определил мне для знакомства? Что из этого можно назвать развлечением?..

И только выдохнув последнюю фразу, я с ужасом заметил, что позволил себе повысить голос на отца.

Однако тот предпочёл на этот раз не акцентировать внимание на сыновней непочтительности. Окинул меня нечитаемым взглядом и печально отметил:

- А мне казалось, ты уже не ребёнок. Я полагал, мой сын должен понимать, что отличная учёба и знакомство с влиятельными людьми - не моя прихоть, а залог его будущей карьеры. Мне бы хотелось, чтобы и мой внук тоже мог гордиться своей фамилией. Люциус, ты отвечаешь не только за себя. Ты - наследник древнего рода, и я хотел бы, чтобы ты не забывал об этом.

Ага. Забудешь тут…

- Извини, отец. Я совсем не это хотел сказать. Я просто не успел ещё решить, чем займусь после Хогвартса.

- Но ты хотя бы выслушаешь мои советы?

- Да. Разумеется, отец.

Пирожное так и осталось недоеденным. Я поторопился покинуть столовую, пока колючий комок в горле не заставил меня наговорить отцу ещё каких-нибудь дерзостей.

* * *

Я вернулся мыслями из недавних воспоминаний и отыскал взглядом отца.

А он, в отличие от меня, не скучал. Сейчас он кружил в вальсе Андромеду Блэк и говорил ей что-то такое, отчего она заливалась негромким переливчатым смехом.

Чему же удивляться… Лорд Абраксас Малфой ещё молод, прекрасно образован и откровенно богат. Прекрасная партия для любой светской кокетки, даже принимая во внимание совершеннолетнего наследника. То есть меня.

А ещё отец был весьма хорош собой. Правда, сейчас его лицо скрывала маска, но и того, что было на виду - высокий рост, прямая спина, широкие плечи, длинные белые волосы, - вполне хватало, чтобы привлекать взгляды.

Лорд Абраксас был консерватором во всём. От политических воззрений до вкусов в еде и одежде. И наряд для маскарада он выбрал соответствующий, из классических итальянских костюмов - маска Доктора Чумы, Medico della Peste, и длинный чёрный плащ. Волосы он перехватил на затылке чёрной лентой, и этого длинного густого платинового хвоста было вполне достаточно, чтобы в маске просто не было надобности. Подобной причёски не могло быть больше ни у кого.

Ну, разве что у меня, но… Я поглубже надвинул капюшон, скрывающий заплетённые в тугую косу волосы.

Мой костюм не отличался изысканностью, зато позволял оставаться неузнанным, а ещё - и теперь мне это казалось весьма удачным, - давал повод отказаться от участия в танцах. Монах-бенедиктинец, в тёмном одеянии и с чётками в руках. Отец, увидев меня в таком образе, неопределённо двинул бровью, но ничего не сказал, и это уже можно было считать условным одобрением.

Задумавшись о вероятности того, что мой отец на восьмом году вдовства вдруг решит осчастливить меня мачехой, я машинально перебирал в пальцах чётки, и не заметил, когда в зале появились ещё два гостя. Очнулся только от громкого весёлого голоса, словно пробудившего томный вечер.

Братья Лестрейнджи, Рудольфус и Рабастан. А вернее, наоборот. Рабастан и в школе был ярче и заметнее старшего брата, а теперь и подавно. Чёрная повязка через глаз придавала ему экстравагантности, а красное перо, торчащее из криво сидящей треуголки, притягивало взгляд как самое яркое пятно в этом чинном и благовоспитанном собрании. Поприветствовав хозяев бала, Рудольфус сразу же отошёл к своей невесте, а Рабастан легко, словно танцуя, двигался через весь зал, кивая знакомым мужчинам и целуя руки дамам.

«Пожалуй, он бы гораздо больше подошёл в мужья Беллатрикс, чем его невыразительный братец», - подумал я, приготовившись уже ответить кивком на приветствие Рабастана.

Но его поведение удивило меня. Вместо того, чтобы просто кивнуть мне, как и остальным, Лестрейндж подошёл ко мне почти вплотную и негромко, чтобы никто больше не услышал, сказал:

- Я и не надеялся… Вернее, что же я говорю, я как раз надеялся увидеть вас здесь. Я очень рад, поверьте.

- Чему?.. - глупо переспросил я.

Мне и впрямь были непонятны причины этой радости. В школе - а Рабастан учился двумя курсами старше, - он меня не замечал, да и когда это старшекурсники обращали внимание на мелкоту?.. А после того, как он закончил Хогвартс, мы и вовсе виделись от силы пару раз на мероприятиях, подобных сегодняшнему. И ни разу не разговаривали друг с другом, если не считать коротких приветствий, обязательных по этикету.

Объяснение я мог придумать только одно - Лестрейндж попросту обознался. Да и что можно было разглядеть под глухим капюшоном и полумаской?..