Слияние - [30]

Она уставилась в экран. Она сделала это. Комментарии приходили сотнями, а самые новые были наверху – теперь количество верящих превосходило скептиков. Она сделала что-то важное. Что о ней подумает Джейн? Зара была уверена, что Джейн гордилась бы ею. Девочка улыбнулась.

Бросила взгляд на часы. Было 17.30.

О нет.

Если раньше у нее и не было неприятностей, то теперь они появились.

Глава 11

Джейн взглянула на Алана, а затем на остальных членов экипажа. Все чувствовали себя неловко от того, что только что произошло, но Хуне, похоже, было тяжелее всех. Она сделала шаг к нему, не совсем понимая, что сказать. Она должна осторожно прощупать почву, чтобы не дать Плиганам невыполнимых обещаний. На ее корабле и на «Облигнатусе» все еще работали Плиганы, которых она не могла позволить себе обидеть.

Джейн протянула руку к Хуне, не касаясь его. Она не знала, будет ли прикосновение успокаивающим или нежелательным. Она не могла быть уверена, смущен он или разозлен тем, что они стали свидетелями его признания.

– Хуна, наверное, тебе было очень трудно это сказать.

Ее слова, казалось, заставили его вздрогнуть. Он встретился с ней взглядом, глаза его все еще были частично скрыты нижними веками.

– Да, – ответил он, слегка пошевелившись. – Мы здесь одни?

Джейн огляделась. Вряд ли они были одни. Но она подумала, что понимает, что он имел в виду.

– Бигу и Гили ушли. Больше я никого не вижу. Думаю, здесь только я, мой экипаж и ты.

Глаза Хуны полностью открылись, и он, с трудом повернувшись, осмотрел себя с головы до ног. Затем подпрыгнул, прикоснулся к потолку и вцепился в него руками, свесив и полностью вытянув ноги. Оторвавшись от потолка, он несколько раз подпрыгнул на месте, и вся предыдущая неловкость его походки полностью исчезла.

– Так намного лучше. Извините, если я веду себя грубо. Надеюсь, вы не против.

– Ты… я… ты не грубый, – сказала Джейн, пытаясь подобрать правильные слова. – Нам сказали, что ты нетрудоспособный.

Хуна издал почти человеческий вздох через ноздри.

– Я не инвалид. От меня ожидали, что я буду соответствовать конструкции, которой не подхожу. – Он подпрыгнул еще несколько раз тем способом, который казался ему вполне естественным. – Мой народ по какой-то причине выводит определенную внешность. В погоне за предпочитаемым видом ноги они неизбежно наносят ущерб познавательной способности к инновациям. Затем восстанавливается древняя ДНК, которая укрепляет генофонд в течение нескольких поколений, потом цикл повторяется. Из-за этой сосредоточенности на поверхностном они не могут развиваться в полной мере, как должны. Поскольку мало кто интересуется тем, что происходило раньше, они раз за разом повторяют одни и те же ошибки и застревают в этом рекурсивном цикле коротких всплесков инноваций и длительных периодов застоя. Они не могут этого понять, даже когда я объясняю прямо. Я пытался изменить эту практику, но мои попытки не увенчались успехом. Те, у кого есть моя генетика, находятся в неизвестном меньшинстве. Какими бы ни были времена, нас очень мало. Такие, как я, дали им Укрытие и «Побег» и многое другое. Они уважают мою работу, но не мои мнения. Культура чересчур глубоко укоренилась, и обычный индивидуум слишком ограничен, чтобы понять последствия. Это отвратительная практика. Я больше не хочу быть ее частью.

Алан тихо присвистнул.

– Старик, это хреново.

Хуна запрыгал на открытое пространство, поближе к кораблю. Джейн и остальные последовали за ним.

– Я часто прихожу сюда или к одному из других «Побегов», чтобы побыть одному. Здесь я могу двигаться незаметно, быть таким, каким хочу быть, и боль от соседства других Плиганов смягчается. Я всегда, задолго до совершеннолетия, скрывал от всех свои естественные движения. Я просто не принадлежу к ним.

Он словно просил у Джейн убежища. Она задавалась вопросом, было ли это чем-то вроде кризиса вступления в совершеннолетие или дело обстояло гораздо более серьезно. Инстинкт подсказывал ей, что это больше, чем кризис.

– Я хочу помочь тебе, но надеюсь, ты поймешь, что мне нужно посмотреть, что произойдет. Я здесь в шатком положении.

Хуна медленно моргнул.

– Тебе не нужно сильно беспокоиться. Я считаю, что они опечалятся и будут возражать, но все же отпустят меня. Если нет, то я останусь таким, какой я есть, как и многие до меня.

Джейн это понимала. Он, похоже, ушел в отставку. Она надеялась, что ему разрешат полететь с ними. Она сделает все, что в ее силах, чтобы это осуществилось. Он может открыть им некоторые плиганские секреты манипуляций с ДНК, и он заслуживает того, чтобы жить без ограничений.

Пледор, прекративший созерцание рабочей станции, спросил:

– Есть ли какое-то объяснение тому, что ваши речевые модели настолько отличаются от других?

Джейн поджала губы. Не слишком подходящее время для этого вопроса, но ей тоже было интересно узнать.

Горло Хуны затрепетало, и из него вырвался кашляющий смешок.

– Твои речевые модели отличаются от ее… – Он указал на Джейн, а затем поднес руку к Алану: – И тем более от его моделей.

Глаза Пледора сузились подобно ястребиным.

– Мы разные виды из разных миров.

– И у нас, – вклинилась Джейн, чтобы смягчить любые разногласия, – разные уровни опыта и практики с языком. Для некоторых из нас менсентенийский – совершенно новое явление.