Сливовое дерево - [5]

— Почему ты загрустила? — спросил Исаак.

— Вовсе я не грущу, — откликнулась Кристина, пытаясь улыбнуться.

Тогда он приблизил свои губы к ее губам и поцеловал ее, и у Кристины перехватило дыхание.

Спустя несколько блаженных мгновений он отстранился, часто дыша.

— Говорю тебе, — убеждал он, — Луиза знает, что я к ней равнодушен. Мы с ней посмеиваемся над усилиями родителей поженить нас. Она знает о моих чувствах к тебе и желает мне счастья. Я должен признаться: на самом деле я пришел к тебе сегодня, потому что отец разрешил мне привести на праздник девушку. И я буду выглядеть дураком, если ты откажешь.

Кристина не отрываясь смотрела на него широко распахнутыми глазами, сердце скакало в груди, как испуганные овцы, прыгавшие рядом по траве.

Декабрьский праздник у Бауэрманов был значительным событием. В этот день в их доме собирались представители местных властей, уважаемые люди города, юристы, а также влиятельные лица из соседних городов. Кристина не была знакома ни с кем из гостей — в ее круг общения входили заводские рабочие, фермеры, мясники и каменщики.

Но в прошлом году мутти позволила ей помогать на кухне, раскладывать дорогой сыр на тарелки со свежими овощами и черную икру — на узорное печенье. Относя блюда с закусками в зал, где официанты накрывали стол, Кристина была очарована красочным зрелищем, напоминавшим иллюстрации к волшебным сказкам. Звучала скрипичная музыка, искрящееся шампанское переливалось через края хрустальных бокалов. Мужчины в смокингах и женщины в длинных платьях с блестящим отливом вальсировали, словно паря над мраморным полом, как будто цветы вырвались из земли холодного зимнего сада и перенеслись в тепло ярко освещенного роскошного дома. Множество крошечных лампочек мерцали на балюстрадах и лепных украшениях, сияющие канделябры освещали богато убранные комнаты. В вестибюле возвышалась огромная, до самого потолка, ель, украшенная серебряными и золотыми шарами. Мутти приходилось неустанно напоминать дочери, что она пришла сюда работать, а не зевать по сторонам, — нечего таращить глаза, как очарованная глупышка-школьница.

И вот теперь Исаак предлагал ей стать его спутницей на самом большом празднике в городе — не сервировать бутерброды и напитки на серебряных подносах, но прийти в гости наравне со всеми этими женщинами в элегантных платьях. Его вопрос повис в воздухе, и Кристина не находила, что ему ответить. Словно подчеркивая ее замешательство, из долины внизу доносился мерный стук топора. Наконец пронзительный свисток поезда, прибывающего на станцию, вывел девушку из оцепенения.

— Ты ответишь что-нибудь? — спросил Исаак.

— Обычно мы смотрели с противоположной стороны улицы, — улыбаясь, проговорила Кристина.

— О чем ты?

— Мы наблюдали за вами. Я, моя сестра Мария и подруга Кати. Любовались, как богатые люди в красивой одежде выходят из своих автомобилей и идут на праздник, устроенный твоими родителями. Видели, как ты вместе с младшей сестрой встречал их у дверей.

— Да уж, — он закатил глаза, — я это ненавидел. Дамы вечно лезли обниматься, а мужчины трепали меня по голове, как собаку. Даже сейчас, когда я выше большинства из них, они норовят похлопать меня по плечу и приговаривают: «Молодец, хороший мальчик» или «Весь в отца, весь в отца».

— Но ты был неотразим в смокинге. Кати и Мария тоже так считали. А маленькая Габриелла — один в один твоя мама: такие же каштановые волосы и черные глаза.

— Но нынче меня избавили от этой обязанности. К тому же Габриелла с радостью станет встречать приезжающих одна. Она любит быть в центре внимания, — к удивлению Кристины, его лицо внезапно омрачилось. — Боюсь, однако, на сей раз гостей будет меньше, чем обычно.

— Почему же? — поинтересовалась девушка, вдруг испугавшись, что именно поэтому он пригласил ее.

— Многие евреи уехали за границу, — объяснил Исаак. — Их приглашения вернулись с пометой: «Возврат отправителю. Адрес не установлен».

Видя, что он расстроен, Кристина поспешила сменить тему. Ей не хотелось испортить такое чудесное утро.

— Но как я могу согласиться? — спросила она. — У меня даже нет подходящего платья.

— Платье мы найдем, — он привлек ее к себе. — У моей мамы их целый шкаф. Если тебе там ничего не понравится, я отведу тебя в магазин. В любом случае ты будешь самой красивой девушкой на вечеринке.

Он снова поцеловал ее, и весь мир с его заботами и треволнениями перестал для нее существовать.

Через полчаса они рука об руку спустились с холмов. В полях фермеры разбрасывали навоз с телег, запряженных лошадьми, и с помощью грузных серых волов, тащивших плуги, вспахивали землю с остатками летней пшеницы.

С востока, миновав город, приближался поезд, черная лента состава казалась короче и приземистее, когда он описывал широкую дугу. Кристина и Исаак стояли у переезда и провожали поезд взглядом. Руки Исаака обвивали талию девушки. Выйдя на прямую дорогу, локомотив набрал скорость и прогрохотал мимо, обдав молодых людей жарким воздухом. Клубы серого дыма валили из раскаленной трубы, запахло горящим углем. В неистовом могучем стремлении поезда к следующей станции назначения настойчивый громкий стук огромных чугунных колес поглощал все другие звуки. Кристина засмеялась, помахала пассажирам, выглядывавшим из окон, и попыталась представить, в какие далекие и интересные места они направляются. Проводив последний вагон, влюбленные припустили во весь дух и бежали до самого города.