Слишком поздно - [23]

— Скажу вам как специалист, в данном случае таблетки — не лучшее решение.

На мой взгляд фраза «скажу вам как специалист» вызывает у людей доверие.

— Они лишь притупляют болезнь и могут быть опасными. Они могут превратить его в совершенно другого человека. Мы же просто хотим, чтобы он сдерживал свои вспышки. Скажу вам как специалист, терапия — лучший выбор, но её нужно проводить регулярно.

— Я знаю, — сказала мать. — Я знаю. Я знаю, мы знаем. Мы будем стараться. Обещаем.

* * *

Я не ожидал большого прогресса, когда через две недели Райан пришел ко мне на следующий прием.

— Как дела, Райан? — спросил я.

— Хорошо, — ответил он.

— Как прошли эти две недели?

— Хорошо.

— Как общением с родителями и школьным терапевтом?

— Хорошо.

В этот раз он мельком взглянул на меня. Клянусь, в его глазах была такая мука, что мне и самому стало больно.

— Родители сказали, что вы не разрешили давать мне лекарства.

— Это правда.

Он моргнул.

— Спасибо. Я не хотел их принимать.

— Всегда пожалуйста, — ответил я и его взгляд немного смягчился. Я перешел к вопросу о терапии. — Ты разговаривал с родителями и школьным врачом?

— Я слышал, как общались родители. Мама сказала, что принимает таблетки и поэтому чувствует себя иногда как зомби. Я не хочу чувствовать себя как зомби.

— Я тоже не хочу этого для тебя. А как твои приемы у терапевта? Ты ведь общался и с родителями, и со школьным терапевтом?

Он уставился на пол, на свои ноги.

— Они попросили, чтобы я сказал «да».

Мое сердце «бухнуло вниз».

— Так ты не общался с ними?

— Нет, — проворчал Райан. — Но за последние несколько недель я никого не убивал.

Он напряженно посмотрел на меня, как будто искал одобрения. Моего одобрения. Это прорыв. Маленький, но прорыв.

Тем не менее, слова замерли у меня в горле. Что я должен на это сказать?

— Ну, — наконец, произнес я. — Я рад это слышать. Ты, вроде как, делаешь успехи.

Его лицо озарила искрящаяся, как молния, улыбка. Но, как и молния, она быстро пропала.

— Но это долго не продлится, — его голос звучал озабоченно. — Даже если я очень этого не хочу.

У меня скрутило живот.

— Любой человек может измениться, — сказал я. — Даже ты. И не важно, что говорят тебе другие.

Он одарил меня еще одной улыбкой, но на этот раз грустной.

— Нет, — ответил Райан.

Его улыбка была терпеливой – вот правильное слово. Райан улыбался как будто он — учитель, а я — ученик.

— Но я благодарен вам за старание. И еще раз спасибо за решение вопроса с таблетками.

Не важно, что я спрашивал и говорил после этого, он не произнес ни слова.

Глава 8

Честно признаться, я ожидала, что Майкл высадит меня на обочине и умчится со скоростью света подальше. Но он оказался слишком хорошим для этого. Это я тоже предполагала. Так что, оба мои ожидания уравновесили друг друга.

Дорога обратно в город была тихой и спокойной, не смотря на пульсацию в моей голове и побелевшие костяшки пальцев у вцепившегося в руль Майкла. Стресс от того, что мы упустили Спенсера проявил себя физически. Такое ощущение, что в голове прыгает рогатый демон, периодически впиваясь когтями в череп. И я не имела бы ничего против, если бы только эта боль смогла заставить меня перестать думать о том, зачем Спенс ищет и преследует меня, если убегает, как только я оказываюсь поблизости.

Первым, кто умер в репетиционном зале, был Эван Вайлд, мой бывший и/или, теперь уже, пожизненный парень. По крайней мере, именно это коронеры²⁷ сказали репортерам, сама я ничего не помню о том дне. Посттравматическая амнезия. Довольно распространенная штука, поведали доктора, у тех, кто пережил столь ужасные события.

Пуля попала ему в голову, прямо между глаз. Он в это время стоял у стены со скрещенными руками. Эван не был участником оркестра. Вы, наверное, спросите, что же он там делал? Я отвечу вам то же, что и полиции, и репортерам – не знаю. Возможно, я попросила его прийти. К сожалению, я не помню. Помню, как выползла из кровати под трезвонящий будильник брата. Помню, как задремала на пассажирском сиденье его машины. Помню, как зашла в класс и шлепнулась за парту рядом с Лив. Помню, как шла в репетиционный зал и вырезала свое имя на пюпитре. Помню, как брат вытащил пистолет из своего-моего рюкзака. И это всё. После выстрела меня накрыла полная темнота.

Кстати, говоря о Лив. Когда-то она была моей лучшей подругой. Лучшие друзья не расстаются так же, как парни и их девушки. Лучшего друга нельзя бросить или изменить ему. Когда-то мы с Лив сделали браслеты дружбы, и обменялись половинками подвески в виде сердца. А потом, в один мрачный и дождливый день, между нами пробежала черная кошка. Но даже после этого, если кто-то спрашивал меня о ней, я автоматически отвечала: «О да, она моя лучшая подруга».

Лив, как сказали коронеры, умерла второй. Когда Эван падал на пол, ударяясь головой о подоконник и заливая ковер кровью, мой брат уже целился в новую жертву. Некоторые дети кричали, или только начали кричать, но не Лив. Она так и сидела в центре ряда, не пытаясь встать или убежать. Может, она просто оцепенела от страха. Пуля попала ей в сердце, и она упала на спину, а следом за ней, прямо на её рану, свалился пюпитр. Так сказали коронеры.