Слишком много колдунов - [19]

И пошли вдвоём, не дожидаясь ответа. Одного из них звали Терье, а имя второго настолько редко произносилось вслух, что он сам его с трудом помнил, тоже переговаривались о своём.

— Он сможет? — спросил безымянный.

— Думаю, да, — ответил Терье. — Устроит какую-нибудь проверку.

— А успеет?

Вместо ответа Терье кивнул на великолепный экипаж.

— Успеет.

— Всё равно подними пару-тройку ребят, — сказал безымянный спокойно. — Из тех, что посвежее.

— Подниму, конечно, — сердечно ответил Терье. — Четверых подниму. Хватит же?

Собеседник не обратил никакого внимания на иронию в его голосе, кивнул и произнёс:

— И мундиров ещё ваших надо.

Терье оглянулся и неожиданно спросил:

— А где эти двое?

Безымянный понял, о ком речь, тоже огляделся, но ни старосты Гильяма, ни егеря Шосса видно уже не было. Он посмотрел на Терье.

— Нет, — ответил тот на невысказанный вопрос. — Ими позже займутся. Другие люди.

В эту же секунду, в трехстах шагах от них, в лесу, егерь сказал старосте небрежно, насколько позволяла ранняя одышка:

— За лошадей велела передать тебе… спасибо.

— Дурак ты, Шосс, — ответил Гильям, не оборачиваясь. — Не болтай, береги дыхание.

Они быстро шли по лесной тропинке, ссутулившись и накинув капюшоны плащей. Шосс ощутил покалывание в боку и вспомнил некстати и с неудовольствием, что Гильям старше его почти на двадцать лет.

— Я же не знал, — сказал он, догоняя и пристраиваясь рядом со старостой. — Я ж как лучше хотел.

— Знаю, — безразлично сказал Гильям. — Теперь-то уж что. Если доедет до Тулузы, то может и скроется.

— А мы куда идём? — спросил егерь, хотя знал, куда.

— К её тайнику, — ответил староста. — Там отсидимся, разберёмся, что к чему. Потом двинем подальше, на север. Если прокуроры не по нашу душу, то выплывем.

— А если по нашу?

Староста Гильям помолчал, затем ответил:

— Значит, ей никто больше не поможет.

— 6

Если что-то можно не делать, то лучше этого не делать. Такую потрясающую в своей простоте и свежести истину Питер усвоил буквально на следующий день после того, как они с Асланом расстались по прибытии в Лютецию: эвакуатор отправился на службу, а Питер к себе домой, на Рю де ла Пэ. Путь из Тулузы занял неделю и обошёлся без дополнительных приключений, и, по всей видимости, именно это обстоятельство сподвигло Питера пойти на кафедру в Академию, хотя формально отпуск ещё не закончился; можно было посидеть дома, начать собирать мысли для статьи, нанести пару академических визитов в поисках поддержки в будущем, да мало ли.

Но нет же.

А на кафедре его уже ждали.

В небольшом помещении было тесно и однообразно. Теснота получилась из-за того, что на всех стульях, на кресле для посетителей и даже на краешке стола сидели какие-то люди, а однообразие было в их одежде, серой с золотым. Питер почувствовал, как в груди что-то толкнулось панически: королевская прокуратура. Ну и рожи… Один из серо-золотых сидел и на его стуле и спокойно, обстоятельно рылся в его шкафу. Папки с бумагами, брошюры, конспекты и книги лежали вокруг на полу. Он коротко взглянул на Питера, затем продолжил своё занятие как ни в чём не бывало; почему-то к нему не ощущалось никаких претензий: человек просто делал своё дело. На месте же завкафедрой восседал лично господин Бризено, заместитель директора Академии по финансам и благоустройству.

— Это он? — спросил моложавый тип в серо-золотом, свободно присевший на краешке стола. Заместитель директора поднял голову и закивал торопливо.

— Да, да, это он, он.

— Господин Кафор, — сказал тип. — Я младший прокурор Терье, а это мой квинтет.

Прокуроры в разных углах кабинета одновременно оторвались от бумаг и посмотрели на Питера; он почувствовал, как внутри что-то холодеет — уж слишком их было много, и лица у них были всё-таки да, страшноватые.

— Кэтфорд, — машинально произнёс он.

— Простите?

— Кэт-форд, — повторил учёный. — Фамилия моя происходит с островов. Не Кафор.

Моложавый Терье некоторое время молча улыбался Питеру, затем сказал:

— Правда ли, что на вашей кафедре работают три полных доктора наук, шесть полудокторов и десять бакалавров?

— Правда, — сказал Питер, слегка удивившись такой осведомлённости. — Но сейчас почти все в экспедициях и отпусках.

Стоять было неудобно, но сесть было некуда. Терье поднял одну из раскрытых папок, лежащих перед ним.

— Из них историк лишь один полудоктор, а остальные, включая и вас, имеют самые разные специализации, от философской до технической.

— Так и есть, — ответил Питер. — Я, например, математик.

— А кафедра называется кафедрой архео-со-фии, — Терье неодобрительно огляделся. — Числится за институтом истории и прочих развлечений.

Питер кивнул, очень спокойно и с достоинством.

— Вы не находите это странным? — спросил младший прокурор.

— Что? — учёный растерялся.

— Ну, что математик, физик, философ работают здесь, на исторической кафедре в историческом институте.

— У нас… — начал было Питер.

— Молчать, — не меняя интонации, сказал Терье. — Что за чушь вообще?

Питер молчал и моргал глазами чуть чаще.

Терье несколько секунд созерцал его физиономию, затем, видимо, удовлетворился зрелищем, поскольку ответа не ждал.

— Считаем, что это не отвечает интересам короны. Господин заместитель директора разделяет это мнение и оказал нам полное содействие в этом вопросе. Пожалуйста, господин Бризено.