Слишком личное - [9]

Ариадна Казимировна вышла из комнаты, нарочито громко стукнув дверью, и, гордо подняв голову, царственной походкой сошла на первый этаж. В доме было тихо, но это было безмолвие такого сорта, что становилось совершенно ясно – за каждой дверью кто-то есть, за каждой дверью ждут, слушают, наблюдают, куда она пойдет, что будет делать дальше.

И точно, не успела она пройти и десяти шагов по направлению к столовой, как Люся, несмотря на монументальную полноту, неслышно и беззвучно материализовалась рядом, подхватила под локоток.

– Аришенька, ты куда?

– Обедать мы сегодня будем? – поинтересовалась она несколько сварливо, но Люся, ангел во плоти, тут же поспешила обрадоваться:

– Слава богу! Я, признаться, испугалась, что у тебя аппетит пропал…

Где-то вдалеке хлопнула дверь, потом еще одна, простучали каблуки. Она поморщилась – похоже, берут в осаду. Хоть бы пообедать сначала дали, что ли…

Пообедать тем не менее дали. На веранде, которая в погожие летние дни считалась столовой, собравшееся к трапезе семейство чинно употребило все предложенное: бульон со слоеными пирожками, отбивные котлетки, салат, затем кофе и сыр. Люся, когда поселилась с ней вместе, никак не могла взять в толк, как это – кофе и сыр? А десерт? Слава богу, она-то сладкого никогда не любила, но вот Люся… Однако, несмотря на недоумение подруги, кофе она всегда велела подавать с сыром, относительно Люси же пошла на уступку – как альтернативу кондитерским изделиям к столу подавались фрукты. Уже после обеда у себя в комнате Людмила Федоровна наслаждалась полноценным десертом – пирожным, конфетами. А к столу сладкое в виде торта или мороженого подавали только тогда, когда ожидались посторонние гости с детьми. Свои же всю жизнь безропотно пили кофе с сыром. «Может быть, поэтому и у Леночки, и у Лерочки такие великолепные зубы?» – внезапно подумала Людмила Федоровна, рассеянно помешивая в своей чашке.

Иван, глядя куда-то поверх голов, задумчиво брал с тарелки нарезанный толстенькими брусочками сыр, неторопливо жевал, беззвучно отхлебывал из чашки. Елена Аристарховна и Валерия Аристарховна то и дело посылали друг другу настороженные взгляды, но начать разговор с матерью ни одна не решалась. Кофе они обе уже откушали, однако возвращаться обратно к отдыху в саду явно не собирались, выжидая, не поднимет ли щекотливый вопрос кто-либо еще.

Невеста Оксана, презрительно отвергнув предложенный к кофе сыр, покинула семейство и отправилась в кухню, к холодильнику, где держала солидный запас мороженого, – его она поглощала в огромных количествах. Что ж, Людмила Федоровна и сама сейчас не отказалась бы от порции пломбира в шоколаде, но встать и оставить подругу одну?.. Она чувствовала, что семья ждет именно ее ухода, – она здесь сейчас посторонняя. Как плохо, как обидно! Все, все ведут себя неправильно – и обожаемые ею девочки, и милый Ванечка, и Ариша тоже, и, к сожалению, она сама… Пожилая дама от смущения так ерзала в плетеном кресле, что прочный ротанг не выдержал и заскрипел.

– Людмила Федоровна! – громко позвала из кухни Оксана. – Можно вас на минуточку?

– Иду! – предательски обрадовалась она и, бросив смущенный взгляд на подругу, поспешно засеменила к кухне.

– Людмила Федоровна, мороженое хотите?

– Мороженое?.. А, мороженое! Спасибо, наверное… не нужно. Я сейчас чайку… Нет, наверное, кофейку… – Людмила Федоровна переминалась с ноги на ногу, ей ужасно хотелось вернуться на веранду – Аришенька там одна, мало ли что ей скажут, а она такое ранимое существо! Но ведь она сама, собственно, в этой семье чужая…

Словно озвучив ее сумбурные мысли, Оксана хладнокровно заметила:

– Пусть поговорят. Это семейное дело. И вообще, вы же совершенно посторонний человек! И зачем вам нужен этот дом? Что вы с ним будете делать?

Получалось еще хуже, чем если бы она вернулась к столу. Эта бесстыжая девица смеет так разговаривать с ней! Людмила Федоровна поджала губы.

– Вы, девушка, в этой семье тоже абсолютно чужая. И ваше предвзятое мнение о том, что я меркантильна, не имеет под собой совершенно никаких… Гм… Вы еще слишком молоды, чтобы так… А дом… Ариша так решила… Мне он ни под каким видом не нужен… Я не хочу… – Она почувствовала, что не может связно выразить свои мысли, потому что слезы уже вероломно щекотали в носу. Она достала платок и с достоинством высморкалась. Не хватало только распуститься перед этой… этой…

– Вот и я говорю: вам он совершенно не нужен. – Оксана подумала, потом подошла к холодильнику и достала еще один серебристый брикетик. – На что вам такая махина? Что вы с ним будете делать? Продадите? Сдадите? И вообще…

– Это не ваше дело, – огрызнулась на нахалку Людмила Федоровна. – Как Ариадна Казимировна…

– Это мы еще посмотрим, чье это дело, – пообещала невеста Ванечки.

«Такой милый мальчик был, ласковый, приветливый, – и какую девушку себе нашел!» – мысленно воскликнула Людмила Федоровна, вслух же твердо произнесла:

– Да, это совсем и не ваше дело! Вот именно вы, – подчеркнула она, – и не имеете никакого права голоса.

– Как невеста ее внука, – начала было Оксана, не отрываясь от поедания мороженого, но Людмила Федоровна фыркнула: