Слишком личное - [11]
Катя деликатно покашляла под дверью.
– …и я тебе говорю, добром это не кончится… А я почем знаю… На месте-то дочерей я бы в суд подала, может, и отсудят чего… Не в своем уме она, точно… Да, вот так-то, подруга родней родных дочек оказалась, на кривой козе всех объехала. А внуку родному отписала кукиш с маслом… Вот так-то до таких лет доживать… Да, и завтра, говорит, нотариуса позовем и все подпишем…
Катя покашляла сильнее.
– …ой, да тут, может, до драки и не дойдет – наша-то графской породы. Да и Лерка с Ленкой такие ж, даже никогда тебе ничего и не скажут, все молчком… Я вот прошлый год вазу эту… напольную, что ль, пылесосом кокнула, так хоть бы тебе полслова кто… Вынесла на помойку, да и все дела…
Глупо было стучать в двери собственной комнаты, но Катя постучала. Голос за дверью тут же пропал, и слышно было, как трубку бросили на рычаг.
– Не помешала?
– Ой, да что вы… Я тут… домой нужно было срочно позвонить… А что ж вы не на море? Прибиралась тут у вас…
– Мы на море. Мобилку забыла. – Катя порылась в тумбочке у кровати и извлекла мобильный телефон. – На работу позвонить хочу, – зачем-то пояснила она.
– Ой, работа, работа… От работы волы дохнут. Отдыхайте лучше! – Добродушная помощница по дому, как называла эту сплетничавшую только что о ней особу Людмила Федоровна, махнула рукой. – Успеете еще спину-то наломать за жизнь… Я вам бельецо сменила, полотенчики свеженькие вот… Да, добра этого самого вам нарвала, ешьте, Ариадна-то Казимировна велела, чтоб ели, раз нравится. – Помощница Светлана Петровна чуть отодвинулась, и смущенному взору Кати предстала большая ваза, полная инжира.
«Наверное, старушенция видела, как я прыгала под деревом, – подумала она. – Но все равно спасибо». Да, что и говорить, хозяева здесь замечательные.
– Большое спасибо, – ответствовала она, аккуратно взяла из вазы истекающую соком штучку «этого самого добра» и укусила за бочок. – А правда, что Ариадна Казимировна урожденная графиня? – заговорщическим полушепотом спросила она у Светланы Петровны и присела на свежезастеленную кровать.
– Да все так говорят, – пожала плечами прислуга. – Значит, знают. Что ж, и по виду разве скажешь, что наша-то простых кровей? Прирожденная! Я-то вот – сразу видно, да и вы тоже… Бриллиантов не носим, на роялях не играем. А тут чего и говорить… К столу ей всегда вилку, ножик положь, вилку для салата какую-то, а когда рыба, то рыбную – где это еще видано! – да десертную, да от груши-то никогда не откусит, хоть зубы-то до сих пор все свои, а на тарелке порежет и вилкой ее! Да салфетки чтоб всегда свежие… Сыр к кофе! Ужас! Я-то сплетничать не люблю, – предупредила она Катю, смахнула салфеткой несуществующую пыль и уселась на стул возле окна.
Катя придвинулась поближе, всем своим видом демонстрируя готовность внимать рассказу, – она сразу осознала, что язык у Светланы Петровны от происшедших в доме экстраординарных событий чешется чрезвычайно. А еще Козьма Прутков говорил, что невозможно не чесаться, если очень уж чешется, или как-то так.
– Неужели графиня? – проявила неподдельную заинтересованность она.
– Ну, уж не простая, это точно. Я-то тут уже лет пять… нет, шесть… нет, семь! А до меня Таисия работала, ну, в санатории мы вместе… – Светлана Петровна несколько сбилась и поэтому перешла сразу к главному: – Что графиня, так это голову на отсечение. Говорят, – она зачем-то отодвинула кружевную занавеску и выглянула в окно, – дочка этого самого, – она наморщила лоб, – да! художника этого, Казимира, как его…
– Малевича? – подсказала Катя. Становилось все интереснее и интереснее.
– Да, Малевича этого самого. Картины-то по дому видали?
В живописи Катя была не сильна, по дому она не расхаживала – никто не приглашал – и произведений, о которых шла речь, не видела, а про художника Малевича знала только, что он написал чем-то знаменитое полотно «Черный квадрат», на котором был изображен просто черный квадрат. Катя тоже так бы смогла, наверное. Только сколько Катя Скрипковская черных квадратов ни нарисует, до славы Малевича ей как отсюда до любимой работы. Значит, было что-то такое в квадрате, изображенном именно Малевичем, раз этот Малевич так знаменит. Может, и вправду граф? А Ариадна Казимировна, выходит, его дочь? Или это только досужие домыслы этой, как ее… Таисии?
– Картин я не видела, – сказала она с сожалением.
– Я б вам показала, да щас все прям как в осином гнезде… Наша-то что отколола!
– Что?
Светлана Петровна знала, что сплетничать нехорошо, и сама на исповеди сколько раз каялась в «злословии» – серьезных грехов за ней никогда не водилось, чтоб там на ближнего своего посягнуть, как батюшка говорит, на вола, или на осла, или на мужа чужого… По молодости лет, правда, бывало такое, что и на мужа чужого посягала Светлана Петровна, но на имущество – никогда. За кристальную честность и взяли ее на эту завидную работу – нетрудную и денежную. Однако в «злословии» каялась она регулярно, ну, так надо же было хоть в чем-то каяться…
– Да вы ж родственница ихняя, так? – спросила не столько у Кати, сколько у своей совести Светлана Петровна. – Ну, так все равно узнаете. Ариадна Казимировна дом отписала Людмиле Федоровне! – торжественно сообщила она, наблюдая за реакцией собеседницы на эту сенсационную новость.
В сборнике тринадцать рассказов, сплетённых с городскими тайнами и мифами. Вас ждут встречи с призраками и шаманами, порталы во времени и пространстве, искушения и озарения. Не оглядывайтесь…
Человека всегда влекло необъяснимое, а в нашем мире столько уголков, в которых происходят просто поразительные вещи! Природные феномены, аномальные зоны, мистические явления… Озеро скелетов и Тунгусский метеорит, Долина смерти и катакомбы Парижа, город-призрак и лес самоубийц — эти загадки не могут оставить равнодушными!
Истории удивительной любви, которые потрясли мир! Великие романы всех времен, которые будоражат и вдохновляют! В этой книге рассказывается о неповторимых чувствах прекрасной Роксоланы и султана Сулеймана, Данте Алигьери и Беатриче, Ивана Мазепы и Матрены Кочубей, Александра Пушкина и Натальи Гончаровой, Фрэнка Синатры и Авы Гарднер… Каждая из этих историй стала легендой.
Нина вполне счастлива и мечтает лишь о втором ребенке, и вдруг на нее обрушивается страшный диагноз и измена! Мужа не вернуть. А значит, Нине самой предстоит бороться за свою жизнь и будущее сына. Станет ли встреча с прекрасным незнакомцем во время поездки к морю подарком судьбы и не окажется ли он прощальным?
Каждая девушка мечтает стать Золушкой и попасть в сказку. Однако ждет ли ее там Принц со всеми атрибутами и, главное, будет ли этот Принц добрым? В элитном загородном клубе одновременно оказались целых девять Золушек… а также те, кто желает играть их жизнями. Внезапно от сердечного приступа умирает богатый клиент. Связано ли это событие с одной из девушек и ее прошлым? Правду хочет выяснить писатель Лев Стасов, случайно втянутый в самую гущу событий. У него завязываются отношения, причем сразу с двумя — нет, не Золушками, а вполне зрелыми дамами.
На тебе венец безбрачия. Твоего мужа приворожили. Сколько раз мы слышали это от цыганок на улице? Но когда то же самое говорит профессор психиатрии… Две подруги поверили, что за право надеть белое платье нужно платить и что, прибегнув к помощи колдунов, можно победить соперницу. И вот свадьба Даши уже не за горами, а к Оле вернулся супруг, однако теперь ей этого мало — она хочет стереть разлучницу с лица земли!
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Роковые страсти не канули в Лету, — доказывает нам своим романом создатель знаменитой «Соседки».В тихом предместье Гренобля живет молодая семья. В пустующий по соседству особняк вселяется супружеская пара. Они знакомятся и между ними завязывается дружба, при этом никто не догадывается, что несколько лет назад двое из теперешних респектабельных соседей пережили бурный роман. Вновь вспыхнувшая страсть — уже между семейными людьми — приводит к трагической развязке…(Фильм с аналогичным названием снят во Франции.
Когда Рекс Брендон впервые появился на кинонебосклоне, ему предлагали только роли злодеев. Чем более безнравственным он представал в первых сценах, тем больше женщины восхищались его раскаянием в конце фильма. Лишь Старр Тейл, обозреватель новостей кино в газете «Санди рекордер», была исключением. Она постоянно повторяла, что Брендон просто высокомерный тупица, который думает, что любая женщина побежит за ним, стоит ему только подмигнуть…