Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - [23]
Когда в 1973 году Венди забеременела их первенцем, Полсон, желая заработать, решил оставить Белый дом Никсона и начал искать должность в финансовом секторе, но не в Нью-Йорке. Он побывал на интервью в нескольких финансовых компаниях Чикаго, и из полученных предложений выбрал два от манхэттенских фирм с крупными отделениями в Чикаго: Salomon Brothers и Goldman Sachs. Он решил остановиться на Goldman, после того как Роберт Рубин, партнер Goldman, и будущий секретарь казначейства Гас Леви, легенда в фирме, а также Джон Уайтхед убедили его, что он может преуспеть у них, и при этом ему не придется жить в Готэм-сити. Его зарплата составляла 30 тыс. долларов.
В январе 1974 года Полсон переехал с семьей туда, где он вырос, – в Баррингтон Хиллс, город с населением менее 4 тыс. жителей к северо-западу от Чикаго. Полсон купил пять акров семейной фермы у отца, который был оптовым торговцем ювелирными изделиями. Там, недалеко от родительского дома, он построил непритязательный дом из дерева и стекла, расположенный среди высоких дубов в конце подъездной дороги длинной в полмили.
В Goldman у Полсона было неожиданно много обязанностей для младшего инвестиционного банкира. «Вы знаете, Хэнк, мы обычно не нанимаем на эту должность парней вашего возраста, но вы выглядите старше», – сказал ему Джим Гелдер, старший партнер, имея в виду его ранние залысины. Быстро проявив себя с важными клиентами Среднего Запада Sears и Caterpillar, Полсон вскоре был назван восходящей звездой в штаб-квартире на Манхэттене. В 1982 году он стал партнером, войдя в элитную группу, имевшую право на большую часть премиального фонда. Когда он стал соруководителем инвестиционного подразделения банка и членом правления фирмы из Чикаго, он был вынужден тратить много времени на телефон и делал это мастерски, в любое время оставляя бесконечные сообщения.
Но спустя всего четыре года, в сентябре 1994-го, Goldman Sachs был в смятении>[101]. Неожиданный рост процентных ставок по всему миру сильно ударил по фирме, чья прибыль упала более чем на 60 % в течение первой половины года. Исполнительный директор Стивен Фридман вдруг объявил, что уходит в отставку, 36 других партнеров Goldman вскоре последовали за ним, причем вместе с капиталами и связями.
Чтобы «остановить кровотечение», совет директоров компании обратился к Джону Корзину, тихому руководителю департамента бумаг с фиксированной доходностью Goldman. Директора воспринимали Полсона вторым номером, который был способен не только дополнить Корзина, но и послать сигнал, что инвестиционный бизнес – специальность Полсона – будет, как и прежде, оставаться для Goldman ключевым направлением. Они рассчитывали, что Корзин и Полсон смогут создать партнерство, такое же мощное, как партнерство Фридмана и Роберта Рубина, а до них – Джона Уайтхеда и Джона Вейнберга.
У этого плана был лишь один изъян: участники «спасения» не были в восторге друг от друга.
На совещании в квартире Фридмана на Бикман-Плейс Полсон выразил нежелание работать под Корзином и переезжать в Нью-Йорк, чего он упорно избегал все эти годы. Корзин, который, как все знали, был особенно убедителен на встречах тет-а-тет, предложил Полсону прогуляться.
– Хэнк, ничто не может доставить мне такого удовольствия>[102], чем более тесное сотрудничество с вами, – сказал Корзин. – Мы будем работать в тесном взаимодействии. Мы действительно станем партнерами, – и в течение часа они договорились.
По прибытии в Нью-Йорк Полсон действовал быстро. Они с женой посмотрели десятки квартир>[103] в течение нескольких дней. После того как в списке остались две, Полсон пробежался по комнатам каждой, держа сотовый телефон у уха, и дал жене знать о своем выборе. А потом бросился в аэропорт.
Осенью 1994 года Корзин и Полсон как президент и главный операционный директор соответственно неустанно работали над решением проблем Goldman, путешествуя по всему миру, чтобы встретиться с клиентами и сотрудниками. Полсон получил незавидную задачу урезать расходы>[104] на 25 %. Но усилия были вознаграждены: в 1995 году Goldman Sachs перестал терять деньги, а в 1996-м и 1997-м принес хорошую прибыль. Однако кризис убедил Корзина и некоторых других в Goldman, что фирма должна иметь возможность воспользоваться публичными рынками капитала, чтобы противостоять будущим потрясениям. Решением, по общему мнению, был выход на IPO.
Но Корзин не был достаточно убедителен, когда в 1996 году впервые рассказал партнерам, почему Goldman должен стать публичной компанией. Сопротивление идее IPO было ощутимым, потому что банкиры опасались, что это разрушит культуру и партнерские отношения фирмы.
Лишь с помощью Полсона, который стал исполнительным содиректором в июне 1998 года>[105], Корзин в конечном счете победил: первичное размещение акций Goldman было назначено на сентябрь того же года. Однако тем летом Россию потряс кризис рубля, и
